Артем Белов (Союзмолоко) “Молочная планерка”
В первом сезоне подкаста «Молочная планерка» главный редактор Milknews Мария Жебит и глава консалтингового агентства Streda Consulting Алексей Груздев подводят итоги 2022 года и обсуждают главные события и тенденции молочной индустрии с ведущими игроками рынка.
Гость пятого выпуска - Артем Белов, генеральный директор Союзмолоко, крупнейшего в России объединения производителей и переработчиков молока. Обсудили с ним итоги работы молочной отрасли и союза в 2022 году, экспорт на рынки Африки и Китая, цены на commodity, проблемы повышения эффективности в текущих условиях, тренды трансформации отрасли, рынок молочных компонентов, что будет с Союзмолоко через 10 лет, а также как выглядит идеальная система господдержки молочной отрасли.
М. Жебит: Добрый день! Меня зовут Мария Жебит, и я главный редактор информационного агентства Milknews. Вы слушаете подкаст “Молочная планерка”.
А. Груздев: Всем добрый день, меня зовут Алексей Груздев, я генеральный директор консалтинговой компании Streda Consulting, и мы вместе с Марией запускаем целую серию подкастов, в которых будем подводить итоги 2022 года вместе с ведущими игроками молочной индустрии.
М. Жебит: У нас в гостях генеральный директор Союзмолоко Артём Белов. Наверное, это наш самый сложный выпуск, потому что сложнее всего записывать интервью с близким партнёром, коллегой и другом, но мы попытаемся подвести итоги года так, чтобы это было ново и интересно.
А. Белов: Ребята, привет! Надеюсь, что выпуск будет интересным, есть о чем поговорить.
М. Жебит: Мы много говорили про риски, вызовы и возможности. Если резюмировать: какие три ключевых итога для отрасли 2022 года, три победы?
А. Белов: Ты знаешь, вопрос очень непростой: с одной стороны, 2022 год - это год восстановления в отрасли после очень непростых 2020-2021 ковидных годов, с другой стороны, появилось огромное количество новых вызовов, которые связаны с началом специальной военной операции, а также вызовов рисков, которые появились в связи с этим. Но вообще, подводя итоги года, можно констатировать, что в целом год был для отрасли неплохим. Мы наблюдали в этом году восстановление в производстве молока, восстановление доходности как в сырьевом секторе, так и в переработки после достаточно серьёзного роста себестоимости, который был в 2020-21 годах, поэтому с точки зрения финансового результата отрасль заканчивает год достаточно неплохо. Доходность восстановлена, есть неплохая инвестиционная активность, но, повторюсь, появилось огромное количество вызовов, которые, если не реализовались полностью в текущем году, будут сопровождать отрасль в 2023-24-25 годах. То есть это более системные долгосрочные риски и вызовы, связанные с технологическими, финансовыми и логистическими.
М. Жебит: Мы много говорим про то, что доходность восстановилась, но можно как-то оцифровать среднюю температуру по больнице? Какая она была в пандемийных годы, когда мы говорим, что она упала, и какая она сейчас? Про какую самую высокую доходность ты слышал от своих партнёров, не называя компании?
А. Белов: Наверное, некорректно говорить о самой высокой доходности, но мы, подводя итоги текущего года на “Молочных сессиях”, много обсуждали этот вопрос. Если в двух цифрах, то доходность в производстве сырья в средних и крупных хозяйствах в этом году, модернизированных современных комплексах, была порядка 23-25%. Если говорить о переработке, то средняя доходность в переработке составляла порядка 8-9%, при этом напомню, что когда мы встречались летом на “Молочных сессиях” и обсуждали доходность по итогам первого полугодия, она была порядка 4,8%. Доходность восстановилась к концу года, рост себестоимости удалось отыграть, и это действительно хороший результат.
М. Жебит: Когда мы делали программу развития отрасли в 2014 году, какая тогда была доходность?
А. Белов: Ты знаешь, сложно сказать, по сырью доходность была гораздо ниже. Как мы помним, динамика в принципе в сырьевом секторе до 2014 года была отрицательная. В переработке доходность была сопоставимой, может быть, чуть побольше.
А. Груздев: Удалось ли достичь тех целей, которые ставились, и можно ли считать, что программа состоялась и надо писать следующею?
А. Белов: Программа действительно состоялась, динамика в секторе была очень неплохая. Как я говорил, прирост производства сырого молока, а это была традиционная краеугольная проблема для молочной отрасли за последние 8 лет, составляет порядка 3%. То есть мы ежегодно на 700-800 тыс. т товарного молока прибавляем. Объём импорта за этот период снизился практически на 30%, он был обеспечен именно тем самым ростом. У нас также стартонула сырная индустрия, перезапустилась, поэтому эффекты, очевидно, есть. В чем суть этой программы, для чего мы её разрабатываем? Суть программы была очень простая: сформировать долгосрочные понятные правила игры для инвесторов, чтобы они понимали, на что они могут рассчитывать, если вкладывают деньги в молочную отрасль. В итоге мы имеем 350 миллиардов рублей, которые были вложены за этот период в сырьевой сектор, и порядка 400 миллиардов, которые были вложены в перерабатывающий сектор. Это совершенно конкретный результат, который показывает, что инвесторы пришли в отрасль, и она показывает неплохую динамику развития даже в очень непростые годы. Последние три года мы все равно в позитивной динамике.
М. Жебит: Раз уж мы начали разговаривать про программу - закончим этот вопрос. Говорили о том, что будет ещё одна программа, и в принципе собирались обсуждали её. Будет ли она, и если будет, то какие ошибки прошлого нужно учесть?
А. Белов: Тут вопрос не в ошибках, вопрос в том, что у отрасли должен быть какой-то системный долгосрочный документ, и под формирование программы на ближайшие 10 лет до 2030 года это была бы разумная история. Единственное, что к этому процессу необходимо приступать, когда ситуация будет чуть более прогнозируема. Все-таки сейчас очень большое количество рисков, которые сложно учитывать, особенно в долгосрочной перспективе. Но в целом очевидно, что такая программа нужна. Мы осознанно в прошлом году приняли решение, что не будем делать её в 2022 году, но я думаю, что, возможно, в 2023-м ситуация станет более понятна, вызовы более прогнозируемы, и мы все-таки к этой программе вернёмся, потому что есть целый ряд новых акцентов, которые нужно в программу включать. С точки зрения ключевых производственных базовых параметров ситуация сейчас достаточно благоприятна, но есть целый ряд вызовов, связанных прежде всего с доступностью технологий: это селекция, генетика, оборудование и так далее. Вот эти блоки нужно очень чётко прорабатывать. Вопросы биобезопасности в последнее время возникают все острее, поэтому это и будут новые акценты, которые нужно погружать в программу. Если 8 лет назад она была сконцентрирована на росте основных производственных показателей как в части сырья, так и переработке, то сейчас в этой программе должны появляться новые аспекты и, соответственно, новые меры. Молочная отрасль (и в целом сельское хозяйство) развивалась за счёт нескольких ключевых факторов: частная инициатива, частный бизнес, сбалансированные меры господдержки, очень доступное кредитование, которое недоступно другим отраслям, потому что последние 10 лет мы получаем кредиты по ставке не более 5%. Не так много отраслей могут похвастаться такими результатами. И последнее, конечно, доступность лучших мировых технологий. И если первые два пункта у нас остаются, то третий пункт, к сожалению, сейчас вызывает вопрос, и на этом нужно делать основной акцент.
А. Груздев: Программа эта была на пять лет. И, на мой то взгляд, перелом в молочной отрасли с точки зрения объёмных показателей был достигнут аж в 2018 году. С тех пор отрасль барахталась в решении своих текущих операционных задач и сваливающихся на голову внешних проблем. А тот вектор, который был задан тогда, отчасти был потерян и сейчас назрело время для того, чтобы ставить для отрасли новый вектор и новые цели, потому что в противном случае так и будем барахтаться в болоте.
А. Белов: Я с тобой готов поспорить по поводу того, что мы будем барахтаться в болоте. Если мы посмотрим динамику производственных показателей 2018 года, то они очень неплохие. Другой вопрос, что помимо вызовов, которые я обозначил, перед нами стоит очень серьёзный вопрос, который связан с тем, что будет происходить с потреблением. Мы много говорим о том, что потребление стагнирует, по итогам этого года мы получим примерно минус 2%. И ответ на вопрос, как развиваться в отрасли, какой должна быть парадигма, с моей точки зрения, очевиден. На ближайшие 10 лет молочная отрасль должна иметь экспортноориентированный вектор. В предыдущие 8 лет ключевая задача для нас была - импортозамещение, она до конца пока не решена, хотя динамика здесь очень позитивная. Что касается следующего периода, то экспортная парадигма должна быть базовой.
М. Жебит: Много скепсиса по поводу того, что сейчас нужно заниматься экспортом, потому что очень сложно, и те результаты, которые есть, в натуральном выражении пока довольно низкие. Почему ты так веришь в это направление и когда пройдёт ментальный перелом, после которого люди действительно в это поверят?
А. Белов: Во-первых, я готов поспорить по поводу небольших объёмов экспорта. Вопрос, с чем сравнивать? Уже сейчас каждый 25-й литр молока, который мы производим, - экспортируем. Объёмы экспорта по итогам прошлого и этого года будут составлять порядка 500 000 000 $. Это в принципе достаточно приличный объём. Почему экспортная парадигма? Всё очень просто: с учётом ситуации, которая складывается у нас на внутреннем рынке, я достаточно пессимистично отношусь к тому, что потребление внутри страны будет расти, при этом абсолютно очевидный для меня факт - это то, что потребление молока, молочных продуктов будет расти в мире достаточно высокими темпами. Мою гипотезу подтверждают данные исследования ФАО ООН, которые проводили в этом году и прогнозировали рост потребления по различным категориям продуктов питания на мировом рынке. Молоко - продукт, потребление которого будет расти самыми высокими темпами, продукт номер один. Среднегодовые темпы роста составят почти 2%, это в принципе сопоставимо с объёмом производства молока в России ежегодно. Условно говоря, рынок будет расти на 20 млн т тонн в ближайшие 10 лет. Традиционные страны-поставщики, а их всего на 6 на мировом рынке, скорее всего, не смогут серьёзно наращивать объёмы производства и поставок. Этому есть объективные причины. Мы, кстати, по итогам этого года видим, что эти 6 ключевых стран-экспортёров снизили объёмы производства молока примерно на 2 млн т тонн. Я думаю, что такая тенденция будет сохраняться в ближайшие годы. Для нас это возможность. Фактически мировой рынок будет расти ежегодно на ёмкость российского рынка, и этим нужно пользоваться. Более того, если мы говорим о потреблении, оно прежде всего растет в развивающихся странах.
М. Жебит: У меня по поводу экспорта вопрос. Мы все стремимся в Китай, хотя многие высказывают скепсис, потому что кому мы там нужны без сильных брендов, заточенных именно под китайский рынок. Не получится ли так, что мы сейчас 10 лет будем пытаться выйти на китайский рынок, а к этому моменту Китай все сам импортозаместит, нет ли смысла прямо сейчас настраиваться на Африку, напрмиер, вместо Китая?
А. Белов: Совершенно недооценённым, с моей точки зрения, является рынок Африки, и он действительно огромный. Плюс это регион, который будет показывать самые высокие темпы прироста населения в ближайшие десятилетия, поэтому я думаю, что Африка - это один из ключевых рынков. Китай традиционно достаточно серьёзно импортозависим, хотя если посмотреть на динамику последних нескольких лет, в Китае сейчас реализуются программы по наращиванию объёма производства товарного молока, и мой прогноз в том, что они будут неплохо прирастать. Там будет очень интересная модель производства молока. Корма будут импортироваться, и я думаю, что это позволит им серьёзно наращивать объёмы производства. Сейчас порядка 35-40% объёма потребляемых молочных продуктов Китая импортируется. Импортируется, прежде всего, сухое молоко, масло, сыворотка. Я думаю, здесь для нас тоже есть определённая возможность.
А. Груздев: У нас есть фундаментальная основа для того, чтобы Россия в молоке была сильным игроком на мировом рынке, - это природно-климатические условия. Ключевая проблема всех стран - отсутствие свободной земли, во-первых, а во-вторых, доступных ресурсов пресной воды. И, соответственно, единственные две страны, которые могут серьёзно прибавить объёмы производства молока, - это мы и США, при этом у США есть свои сложности, поэтому мы сегодня уже даже по товарным объёмам молока - пятые в мире. Единственное, что нам мешает войти в топ-5 экспортёров молочной продукции - это себестоимость. Об этом действительно нужно думать в ближайшие несколько лет. По поводу Китая позиция понятная, но здесь два ключевых тезиса: первое, львиная доля молочного экспорта - это все-таки сырье и коммодитиз, в этом плане бренды - это десятый вопрос. В любом случае в молочной отрасли готовую продукцию всегда, в любой стране, будут локализовывать и делать сами, то есть весь молочный рынок - это поставка сырья. В Китае крайне ограниченные площади сельхозугодий и лимиты пресной воды, они не смогут принципиально сильно нарастить объёмы производства сырья.
А. Белов: Согласен с этой логикой.
М. Жебит: Давайте продолжим тему себестоимости. Какой здесь потенциал, что можно делать с высокой себестоимостью, где здесь у нас основные потенциальные точки её сокращения и ключевые риски на ближайшие годы?
А. Груздев: На самом деле топовые молочные комплексы у нас уже вышли на приличный уровень эффективности и, соответственно, как на твой взгляд, должны двигаться остальные, чтобы мы и в среднем по отрасли вышли на хорошие конкурентоспособные цифры на мировом рынке?
А. Белов: Я думаю, что если оценивать порядка 70% молока, которые производятся в России, они производятся на современных комплексах либо модернизированных, либо построенных с нуля. С точки зрения себестоимости продукта, который на них производится, я думаю, что он абсолютно конкурентоспособен. Другое дело, что отрасль находится в инвестиционной фазе, и в результате, например, если мы проанализируем динамику цен на сырое молоко, то она находится на одном из самых высоких уровней в мире. Но здесь тоже есть два важных фактора, которые нужно понимать: во-первых, себестоимость и цены на сырое молоко растут во всем мире. Если мы посмотрим, то сейчас цены на молоко в Европе выросли практически на 30-40% за год. И я думаю, что эта тенденция долгосрочная: себестоимость будет расти, цены тоже. Очень важно понимать, что будет происходить с глобальными ценами. Здесь, кстати, я спорил с коллегами из ФАО ООН, когда они презентовали доклад. Они говорили о том, что цена не будет серьёзно расти ближайшее десятилетие, я с этим не согласен. Я думаю, что в части сельскохозяйственных, молочных коммодитиз вводим долгосрочный тренд высоких цен. Связано это с высокой стоимостью сырья, а также с тем, что ключевые страны-экспортёры не смогут серьёзно наращивать объёмы производства. Потребление будет расти. Поэтому я думаю, что цены на молочной коммодитиз будут тоже расти, и это нам на руку. Это позволит зарабатывать и окупать проекты в сырьевом секторе, развивать экспортноориентированную переработку и здесь, кстати, нужно сказать о мерах господдержки, которые у нас с этого года появились для экспорта. Поэтому экспортный бизнес будет вполне доходным, но просто нужно понимать, что это немного другая модель бизнеса, это коммодити. Работа прежде всего на обороте с относительно небольшим уровнем рентабельности и достаточно значительными объёмами поставок. Трейдинговый бизнес, но при этом он может быть хорошим, эффективным доходным направлением деятельности.
А. Груздев: Мне кажется, что сейчас действительно неплохой период. С одной стороны, мы понимаем, что мировой рынок волатильный, гораздо важнее вопрос себестоимости в ключевых странах-экспортёрах. И сейчас, мне кажется, хорошее время, потому что есть фундаментальные предпосылки к тому, что себестоимость будет расти во всем мире: и в Зеландии, и в ЕС, и в США. А у нас есть реальные предпосылки оптимизировать эту себестоимость и выйти на уровень эффективности выше, чем у основных конкурентов. Мне кажется, эту ситуацию нужно реально использовать, но ключевой вопрос - как?
А. Белов: Ты знаешь, вопрос эффективности - риторический вопрос, такой краеугольный камень. По-хорошему повышение эффективности - это ключевая задача, которую должны решать как производители молока, так и переработчики. Направление плюс-минус понятно, по которому нужно работать. Вызовы, с которыми мы столкнулись в этом году, меня больше беспокоят с точки зрения эффективности. Сможем ли мы решить проблему импортозамещения, например, по племенному материалу, по генетике? От этого будет зависеть вопрос продуктивности и эффективности в хозяйствах. Сможем ли мы решить вопросы, связанные с селекцией, в том числе кормовых культур? От этого тоже будет зависеть вопрос эффективности. Что будет с оборудованием, с IT-системами, которые работают на наших предприятиях? Это тоже вопрос эффективности. То есть, я думаю, что эти задачи для бизнеса будут более приоритетными.
А. Груздев: Да, безусловно, ты правильно говоришь. 60-70% на модернизированных, но не на индустриальных комплексах. То есть у нас большинство ферм - это все-таки средние фермы. И по поводу переработки. У нас нет заводов-миллионников, а если мы говорим про экспорт, то это должны быть заводы-миллионники в профицитных по сырью регионах. Их ещё только предстоит построить, и нам только предстоит научиться работать в новой для отрасли бизнес-модели.
А. Белов: Я с тобой согласен. Единственное, с моей точки зрения, те условия, которые созданы для инвесторов как в части сырья, так и переработки достаточно неплохие, благоприятные. Я очень надеюсь, что это системные меры, и они в ближайшие годы сохранятся. Надеюсь, что процесс строительства новых индустриальных комплексов, процесс модернизации перерабатывающих предприятий также продолжится. Я хоть и называл цифру в 400 миллиардов, которые были вложены в переработку, но как раз экспортоориентированная отрасль переработки была инвестирована. То есть объём инвестиций в сушки, производство масла за 10 лет составил в общем балле менее 10 миллиардов рублей, поэтому с этой точки зрения, я думаю, что в ближайшие годы в экспортоориентированную переработку придут инвесторы, и, возможно, у нас появятся заводы-миллионники, о которых ты говоришь. Поэтому, я думаю, что это вопрос ближайшего будущего.
М. Жебит: То есть это и есть та трансформация, про которую ты говорил на конференции “Ведомостей”, что отрасль ждёт серьёзная трансформация сектора. То есть маленькие умирают, средние и слабые - умирают или вырастают до крупных, строятся миллионники, мы идём на экспорт, большая индустрия, и превращается она в любую другую индустрию, которая уже высоко консолидированная и находится в руках энного количества крупных предприятий. Так ты видишь? Или все-таки не настолько?
А. Белов: Когда я говорю о трансформации, есть несколько базовых тезисов. Первый тренд - это, конечно же, то, что отрасль станет экспортоориентированной. Второе - это то, что в отрасли продолжится консолидация, укрупнение производств, строительство крупных товарных ферм, строительсто крупных перерабатывающих мощностей. И наконец, третий момент, который очень важен, - это трансформация с точки зрения тех вызовов, с которыми мы сейчас сталкиваемся. Прежде всего с точки зрения обеспечения доступности наилучших технологий и оборудования, с которыми раньше мы не испытывали проблем, а также с точки зрения генетики и селекции. Три таких базовых крупных тренда, которые я имею в виду, когда говорю о том, что отрасль будет довольно серьёзно трансформироваться.
М. Жебит: Вопрос от нашего партнёра - компании Кизельманн Рус.
Кизельманн Рус: Добрый день, коллеги! Компоненты, произведённые из молока с использованием баромембранных процессов, стали обычным явлением на многих перерабатывающих предприятиях. Вопрос в следующем: не пришло ли время Союзмолоко возглавить работу по сбору информации, подключению отраслевой науки и передовых предприятий Союза к вопросу производства молочных продуктов из компонентов молока или будем ждать, пока это сделают другие?
А. Белов: На самом деле ответ, с одной стороны, простой, с другой, - сложный. Ингредиентный бизнес достаточно специфический. Ёмкость мирового рынка многих ингредиентов относительно небольшая, очень важен масштаб производства, то есть это с самого начала должны быть экспортоориентированные проекты. Их очень много обсуждают в последние годы и желающих тоже было довольно много. Тех, кто пытался подступиться к этой истории. Но реально крупных проектов пока нет. И их нет потому, что думают, куда это продавать. То есть нужно быть специалистом не только в технологиях и производить эти продукты, но нужно быть специалистом в достаточно большом количестве разных рынков. Ведь молочные ингредиенты могут использоваться для возрастного или спортивного питания или как заменитель грудного молока, также в фармацевтике и медицине. Это очень разные сегменты, поэтому, с одной стороны, доходность привлекает, с друго, - рынки очень небольшие. Рынок лактулозы - это всего лишь несколько сотен миллионов долларов глобального рынка и, соответственно, строить мощности под такие рынки очень рискованно. Тем более, что они не пустые и достаточно конкурентные, чтобы производить и продавать, нужно обладать не только технологическими, но и рыночными компетенциями. А когда ты строишь завод, на котором у тебя большое количество продуктов, ориентир на абсолютно разные отрасли и сектора, риски многократно возрастают. Именно поэтому пока мы не видим таких крупных проектов, хотя отдельные производства все же пытаются развиваться. Я надеюсь, что в 2024 году проект по лактулозе, например, уже будет запущен.
М. Жебит: Давайте завершим блок про рынок. Что самое сложное было для тебя в 2022-м? Когда ты прочитал или узнал о чем-то, руки опустились, и не понятно, как это решать? Было ли такое или все оказалось довольно решаемым? И назови одну проблему, которая будет самой главной в 2023 году для рынка?
А. Белов: У нас отличная команда. Союзмолоко и все ребята отработали в этом году отлично 24/7. Погружались в огромное количество вопросов, которыми бы традиционно не занимались: упаковка, оборудование, логистика и финансирование проектов, вопросов, связанных с мобилизацией и так далее. Времени опускать руки не было, то есть были понятные задачи, которые мы старались решить эффективно в максимально сжатые сроки. В ситуации таких трансформаций, которые мы переживаем в этом году, по-другому просто было бы невозможно. Мы сделали максимум из того, что мы могли.
М. Жебит: Какие основные итоги работы Союза, о которых нужно знать индустрии. Чтобы они понимали, над чем конкретно мы работали.
А. Белов: Во-первых, это не просто сохранение и увеличение объёма государственной поддержки молочной отрасли. По итогам года она составит порядка 54 миллиардов рублей. За 3 года объём господдержки увеличился более, чем в полтора раза. Мы сохранили все направления поддержки, которые были раньше. Более того, в этом году появилось несколько новых историй, прежде всего акцент был сделан на переработку, в том числе экспортоориентированную переработку. С этого года стали доступны льготные кредиты и капексы на строительство и модернизацию экспортоориентированных предприятий и, более того, первая компания в этом году уже получила капексы. В этом году стали доступны субсидии на увеличение объёмов переработки молока, и многие компании в большом количестве регионов получили достаточно существенные суммы. И это, кстати, сыграло очень неплохую роль, поддержала ту доходность, которая провалилась в середине года. И за счет этого же мы выходим на неплохой уровень доходности по итогам года. Хорошей темой с точки зрения господдержки было то, что в текущем году на 40% увеличили капексы на молочные фермы, их фактически индексировали, до этого сумма не индексировалась на протяжении 5-6 лет. Со следующего года расчет субсидии для ферм будет исходить из суммы 628 000 ₽ на скотоместо против 450-ти тыс руб годами ранее, поэтому в принципе господдержка - одна из ключевых тем, которой мы занимались. Отрасль продолжается поддерживаться в достаточном объёме.
М. Жебит: Господдержка - это же не деньги Союза, это деньги государства, причём здесь Союз. Что делает Союз, чтобы эта господдержка была, это же государство её выдаёт?
А. Белов: Если вы посмотрите на разные отрасли сельского хозяйства, то ситуация с государственной поддержкой в разных сферах достаточно неоднородная. Позиция Союза заключается в том, что для того, чтобы сохранить инвестиционную привлекательность молочного сектора, необходим определённый уровень доходности, и мы, когда ежегодно говорим о новых или действующих механизмах поддержки, обсуждаем, для чего она нужна. Мы делаем определённые аналитические обоснования, которые показывают, что поддержка действительно даёт тот результат, который мы ежегодно получаем. Поэтому Союз - связующее звено между бизнесом и государством, и наша ключевая задача заключается в том, чтобы те механизмы поддержки, которые есть, привлекали в сектор новых инвесторов либо стимулировали действующих расширять производство. Поэтому говорить, что мы напрямую влияем на это не совсем правильно, но определенное влияние мы, безусловно, оказываем.
М. Жебит: Да, хорошо. Теперь понятно.
А. Белов: Очень много было тем с экологией. Это самая сложная тема, потому что нашему бизнесу сложно оценить результат, если что-то не случилось. Но в этом году было две важнейших истории. Во-первых, был принят закон о побочных продуктах животноводства, который вывел навоз и помёт из категории отходов. Это была достаточно сложная, непростая работа, очень длинная, и в этом году был принят федеральный закон. Теперь это всё будет регулироваться по-другому, что сильно упростит для производителей работу с данными продуктами. И, второе, это то, что в этом году сельское хозяйство не попало, хотя изначально планировалось, под регулирование федерального закона о парниковых газах. Слава Богу, здравый смысл восторжествовал, и сельское хозяйство регулироваться в рамках этого закона жёстко не будет. Это для каждой компании достаточно серьёзные потенциальные затраты, которые не случились. Так что это второе важнейшее достижение. Третий факт - это маркировка. Мы традиционно в неё сильно погружаемся. И здесь есть два ключевых момента. Во-первых, со следующего года будут доступны капексы на маркировку в объёме 70% от пенсионных затрат. 3 года мы прорабатывали эту историю, обосновывали, почему это важно, зачем это нужно. Это, кстати, вопрос о господдержке в целом. В своё время мы вышли с инициативой по кормам, и в прошлом году была субсидия на корма. То же самое на экспортоориентированную переработку: мы предлагали субсидировать капексами экспорториентированные предприятия, 2-3 года мы на это потратили, и сейчас эта мера есть. Это к вопросу о том, как это работает. Поэтому по маркировке, во-первых, капекс. Во-вторых, перенос сроков поштучной прослеживаемости на 2025 год и доступность данных из системы маркировки для отдельных производителей. И на самом деле было огромное количество ещё и оперативных задач, которые приходилось в этом году решать. Это как такой системный ток: мы много подключались к решению индивидуальных проблем наших членов.
М. Жебит: Допустим, у нас деньги мира, и мы строим идеальную систему государственной поддержки в АПК. Как она должна выглядеть - эта идеально выстроенная система с неограниченным количеством денег, чтобы не было похоже, что это закапывание бюджетов?
А. Белов: Мне кажется, что сейчас, если у тебя молочная индустрия, то меры сбалансированы. Они поддерживают, с одной стороны, инвестиционно привлекательные секторы через льготные кредиты, через систему капексов, с другой стороны, поддерживают операционную доходность бизнеса через субсидии на литр опять, через льготные короткие кредиты. То есть с точки зрения именно производства история сбалансирована. На чем нужно было бы сфокусироваться и где не хватает - это вопрос в обеспечении индустрии, например, генетикой, оборудованием. Вопрос, какие механизмы поддержки здесь будут работать, нужно обсуждать отдельно и, возможно, закладывать долгосрочную программу, к которой уже в 2023 году имеет смысл приступить. Но в целом с точки зрения поддержки производственного бизнеса в части сырья и переработки, как мне кажется, сейчас меры сбалансированы, дальше их можно только наполнять деньгами, и это будет стимулировать инвесторов. Что мне не понравилось в твоём вопросе, Маша, это вопрос про закапывание денег. В своё время мы считали мультипликативный эффект на смежной индустрии, то есть мы считали, что условно каждый рубль, который вложен в молочную индустрию, даёт дополнительные 4₽ в смежных индустриях: это машиностроение, производство средств защиты растений, химия и так далее. Эффект здесь очень серьёзный, масштабный, мне кажется, это пока очень благодатная отрасль, и история про закапывание денег, про чёрную дыру, это, скорее, мысли категории людей, которые не совсем понимают, что происходит в сельском хозяйстве и мыслят в терминах позднесоветского периода, когда действительно оно было не очень эффективным, вкладывались огромные деньги и никто не рассчитывал на какой-то эффект. Сейчас это современная, очень технологичная индустрия с частным бизнесом, который готов в этот сектор вкладывать, видит совершенно чёткие конкретные перспективы как внутри, так и на глобальном рынке.
М. Жебит: Мы уже много раз сегодня упоминали племку и генетику. Что случилось с этой отраслью, почему её никак невозможно расшатать? Была же у нас программа по развитию племки по системным решениям этих проблем. Почему тогда не получилось реализовать, прокомментируй, пожалуйста, что с генетикой и что с программой?
А. Белов: Сложный вопрос. Отрасль очень инертная, большое количество стейкхолдеров: это и бизнес, и наука, поэтому непростая история. Она требует значительных инвестиций, длительных периодов для того, чтобы получить определённые результаты. Частные инвесторы в силу разных причин не то чтобы обходили эту отрасль стороной, но, наверное, в плане своих инвестиционных приоритетов не ставили её на 1 место, поэтому и динамика не такая заметная, хотя она тоже есть. Если мы, например, проанализируем за 10 лет долю импортного племенного материала. Нетелей, например, которые используют товарные комплексы, то пропорция изменилась. Если 10 лет назад было 70% импорта племенных нетелей и 30% - отечественные, то сейчас пропорция обратная. Здесь тоже что-то меняется. У нас появляются свои генетические центры, в этом году стартовал проект по производству сексированного семени в России, чего ещё не было. И, кстати, это исключительно частные инвестиции, создание совместного предприятия на территории Российской Федерации. Так что такие вещи есть, просто все процессы более длительные и чуть более сложные, поэтому не всегда заметны. В этом году были определённые позитивные моменты, которые касаются идентификации животных: принят федеральный закон, дальше будем работать с подзаконкой, дальше эту историю развивать. В общем, сложная, инертная отрасль, требующая больших инвестиций и не дающая такую окупаемость и денежный поток, который даёт товарное производство, поэтому и динамика более слабая.
М. Жебит: Мы придём к тому, что все-таки будут Ассоциации по породам и какая-то системность здесь? Или это очень долгосрочная перспектива?
А. Белов: Мы придём, и я думаю, что произошедшее в текущем году сильно стимулирует ускорение всех процессов. У нас есть Ассоциации по породам, но, конечно, это должны быть более сильные структуры, чем то, что есть у нас сейчас. Ассоциация по породе должна включать в себя всех ключевых заводчиков, которые должны формировать требования к к породам, к поголовью, к генетике. Пока, к сожалению, наши Ассоциации не имеют того ресурса. В том смысле, что не объединяют такого количества заводчиков, чтобы действительно полноценно представлять целую индустрию. Я думаю, что это вопрос времени, и я надеюсь, что все процессы ускорятся в ближайший год.
М. Жебит: В 2023 году, исходя из тех вызовов, которые мы обсудили, на чем сосредоточиться Союз? Три главных задачи для Союзмолоко на 2023 год?
А. Белов: Скажу тезисно. Первое, это сохранение инвестиционной привлекательности сектора, соответственно, приоритетная задача - сохранение объёма господдержки и расширение объёмов государственной поддержки и направлений. Второе, у нас остаётся ряд вопросов, связанных с маркировкой. Этот просто будет в фокусе, потому что с точки зрения затрат, которые несёт бизнес, это очень затратная история, поэтому этот вопрос будет всегда в фокусе. Третье, на повестке, конечно же, вопрос, связанный с экологией, потому что будет очень много в этом году различных инициатив, в которых необходимо будет активно участвовать. Традиционно - техническое регулирование, причём не только в части нашей молочной категории, но и, как показал опыт текущего года, мы достаточно серьёзно погрузились в регулирование растительных продуктов, этим тоже будем заниматься. Конечно же, важнейшая для нас внутренняя задача - это коммуникация с молочниками и расширение состава Союзмолоко, хотя уже сейчас в него входят компании, которые производят и перерабатывают более 50% молока в Российской Федерации, но нет предела совершенству. Поэтому будем развивать взаимодействие с производителями молока в различных регионах, будем продолжать помогать создавать региональные Союзы, которых сейчас 15. Надеюсь, что в ближайшие годы будут Союзы во всех ведущих молочных регионах, и, конечно, для нас всегда остаются вопросы оперативные, потому что мы много работаем по запросам отдельных членов, помогаем в решении тех или иных вопросов, сложностей, которые возникают в самых разных взаимодействиях с государством, с банками, с логистами, с другими стейкхолдарами. То есть, конечно, оперативные задачи для нас всегда будут, мы - сервисная организация, помогаем решать сложные вопросы, которые возникают у наших компаний-членов, то есть мы работаем для того, чтобы люди зарабатывали деньги, инвестировали и развивали собственный бизнес. В этом наша задача, в этом наша цель.
М. Жебит: Ты, когда много ездишь по стране, встречаешься с руководителями крупнейших в России компаний. Ты им так объясняешь, что нужно вступить в Союзмолоко: мы будем решать ваши проблемы? Как объяснить любой компании, зачем вступать в Союзмолоко?
А. Белов: Хороший вопрос. Да, наверное, так объясняю, но ключевая задача - это быть в повестке. Вы всегда будете понимать, что происходит. И более того, ваш голос будет услышан, вы будете иметь проактивную позицию, будете вести рынок, а не будете ведомы в этом рынке, будете участвовать, в том числе, в принятии важных решений, которые принимаются на федеральном, региональном уровнях. Это ключевая история - быть в повестке.
М. Жебит: Твоя голубая мечта, как выглядит Союзмолоко через 10 лет? А. Белов: Цель очень простая. Союз должен быть ключевым экспертным центром по всем вопросам, которые связаны с развитием нашей индустрии в широком смысле этого слова: и локальные, и глобальные, то есть все основные вопросы повестки, которые волнуют молочку. Мы должны быть просто центром, с одной стороны, центром экспертизы, с другой, - сервисной структурой для всех молочников, чтобы любые вопросы, сложности, которые у них возникают, решали через нас.
М. Жебит: Какие советы мы даём предприятиям на 2023 год. Может быть, отдельно сырьевикам, переработчикам или всем вместе?
А. Белов: Мне кажется, нужно заниматься эффективностью. Это очевидный приоритет: эффективность, эффективность, ещё раз эффективность. Самый простой совет. Ничего не бояться, смотреть вперёд, развиваться с учётом, конечно, всех вызовов и рисков, которые возникают, и думать об эффективности.
М. Жебит: На этом все, спасибо, что вы были с нами, это был подкаст “Молочная планёрка”. А в следующем выпуске мы встречаемся с Андреем Романовым, главой компании “Залесье”. Группа компаний, которая является крупнейшим производителем молока в северо-западном регионе.
