Павел Косов, Росагролизинг Получить технику легко, но возвращать деньги придется
Генеральный директор АО «Росагролизинг» Павел Косов в интервью “Ъ” рассказал об итогах трансформации госкомпании, о решении проблемы убытков прошлых лет, а также оценил нынешнюю ситуацию на рынке сельхозтехники.
— С 2018 года «Росагролизинг» перестраивал свою работу. К каким принципиальным изменениям это привело?
— За это время многое было сделано — в частности, удалось так или иначе решить системные проблемы 2002–2015 годов. Сегодня с точки зрения баланса и отчетности «Росагролизинг» стал абсолютно транспарентной финансово стабильной компанией с современными бизнес-процессами, позволяющими аграриям получать на максимально льготных условиях технику. Мы кратно, втрое, выросли по сравнению с тем, что было еще в 2018 году. Мы полностью поменяли деятельность компании, повернулись лицом к клиенту. Первое, что мы услышали, когда пришли сюда: «В "Росагролизинге" получить технику практически невозможно, но если получил, то можно не возвращать». Такого больше нет. Получить легко, но возвращать деньги придется. «Росагролизинг» сегодня — это не «Росагролизинг» пять лет назад, а совершенно другая компания, отвечающая всем законам и требованиям рынка.
Есть, конечно, над чем работать — мы далеко не идеальны, и идеальных компаний не бывает, но принципиально «Росагролизинг» сильно поменялся. Мы планируем и дальше развиваться на основе новых, цифровых бизнес-процессов и решений — у нас крупнейший в России маркетплейс техники, три месяца назад запустилось мобильное приложение, и уже каждый пятый наш клиент пользуется им. Некогда бюрократичный «Росагролизинг» стал цифровым, и в ближайшее время нас ожидает следующий раунд цифровой трансформации.
— В 2021 году «Росагролизинг» недокапитализировался из бюджета. Как это повлияло на работу, стало ли сложнее?
— Мы получили запланированный объем финансирования, просто в другой форме, не в виде взноса в уставный капитал, а в форме вклада акционера в имущество, не увеличивающего уставный капитал. На то было две причины. Первая — у «Росагролизинга» исторически была бухгалтерская проблема, заключавшаяся в том, что величина чистых активов сильно меньше величины уставного капитала, который сейчас составляет 103 млрд руб. Разница составляла более 37%. Это распространенная бухгалтерская проблема, но она влечет за собой определенный дискомфорт конкретно для нас: необходимо постоянно публиковать извещения о существующей разнице между показателями баланса; в отношении компании с такими показателями по формальному признаку могут быть приняты непопулярные решения, вплоть до снижения капитала или ликвидации. Но благодаря поддержке государства мы эту проблему решили — в отчетности по итогам 2021 года мы ожидаем увидеть разницу не выше 25%.
Вторая причина — уже набившая оскомину проблема убытков прошлых лет, которые нужно компенсировать, мы смогли заявить убытки на 10,58 млрд руб. и в 2021 году из бюджета получили всю сумму.
— Это же далеко не все убытки…
— Это убытки по лизинговым договорам, по предприятиям-должникам, которые были ликвидированы до 1 января 2021 года. «Росагролизинг» в прошлые годы занимался и несвойственной лизинговой компании деятельностью — торговал горюче-смазочными материалами (ГСМ) и семенами. Были и поставки удобрений. Такие убытки мы не заявляли — на сегодняшний момент объем накопленных убытков, которые мы еще не компенсировали, составляет около 26 млрд руб. Пока мы исходим из той философии, что за счет своей прибыли будем покрывать их — для этого в 2020 году совет директоров принял решение, что дивиденды не выплачиваются. Думаю, в этом году, пока разница между капиталом и чистыми активами сохранится, будет принято аналогичное решение.
— Довольно крупные убытки были причинены и хищениями средств «Росагролизинга», обернувшимися уголовными делами, в частности делом «Маслопродукта». Есть ли какие-то подвижки?
— Если говорить о «Маслопродукте», то это мы в убытки на возмещение не заявили, поскольку компания ликвидирована в мае 2021 года, но факт убытков мы признали и отразили в балансе. Это уже никак не уменьшит нашу прибыль и не повлияет отрицательно на деятельность компании. Только в плюс — если вдруг мы что-то сможем получить от наших недобросовестных контрагентов. Такое редко, но бывает. Все возможные процессуальные законные методы мы всегда будем использовать.
— С учетом того как долго тянется эта история, нет ли ощущения, что это уже безнадежные убытки?
— Всегда хочется верить в хорошее. Но самое главное, что уже сделано,— «Росагролизинг» вернул в свою собственность сам маслоэкстракционный завод, изначальный объем инвестиций в который оценивается в 1,2 млрд руб. Сейчас завод работает, у него есть арендатор, и мы регулярно получаем свои платежи.
— Пандемия и снижение производства сельхозпродукции в 2021 году не повлекли за собой роста задолженности аграриев за лизинг или снижения спроса? Рост цен как сказался?
— Даже наоборот. Собираемость платежей у нас приближается к 100%. Мы в пандемии уже два года живем. Еще в самом ее начале, в 2020 году, мы запустили «антивирусное» предложение, которое предполагало помощь аграрию в виде отсутствия аванса и отсрочки по платежам на год вкупе с дополнительным годом к сроку лизинга.
При таком договоре клиенту невыгодно его дефолтить. Цены на технику сильно выросли — например, если в 2015 году один из самых популярных комбайнов «Ростсельмаша» стоил 5,5 млн руб., то сейчас — 10,5 млн руб. Таких примеров много и по другой технике. Поэтому, когда аграрий в 2020 году приобрел технику по текущей на тот момент цене, а удорожание у него чуть более 3% в год, то ему очень невыгодно не платить — новая техника стоит в среднем на 40% дороже.
— То есть спрос на технику не упал в 2021 году?
— Спрос вырос существенно — по нашим оценкам, минимум на 20% глобально по рынку. При этом мы видим и рост производства отечественной техники на 30–40%. Такого взрывного роста производства даже не предвидели и не планировали. Более того, заводы настолько загрузили свои мощности, что некоторые производители уже торгуют техникой не 2022 года, а 2023-го. Но все равно не хватает — весь объем рынка техники оценивается в 300–400 млрд руб., и только 200 млрд руб.— это произведенная отечественная техника, а все остальное — импорт, который тоже востребован, поскольку наши заводы пока не производят всю необходимую аграриям номенклатуру. Например, сейчас активно развивается овощеводство, и самая дорогая техника в этом сегменте — свеклоуборочные комбайны стоимостью от €0,5 млн, которые у нас не делают.
— В начале 2021 года сообщалось, что госкомпания планирует развивать направление, которое позволит приобретать импортную технику. Нет ли рисков, что это снизит интерес к отечественной технике? Как это соотносится с планами по импортозамещению?
— Импорт у нас был всегда, но по льготным условиям мы завозили только технику, не имеющую отечественных аналогов, ее, к сожалению, немало. При этом мы потихонечку начали приобретать и передавать в лизинг и технику, которая имеет отечественные аналоги, потому что у аграриев есть на нее спрос. Единственное, мы предоставляем ее на рыночных, а не на льготных условиях, потому что у нас есть задача поддержать не только аграриев, но и российских машиностроителей, в том числе в рамках стратегии импортозамещения. Например, когда в России появились телескопические оптические погрузчики Объединенной строительной группы UMG, мы перестали поставлять на льготных условиях такие импортные погрузчики.
— Ранее говорилось, что «Росагролизинг» стремится к достижению лизингового портфеля в 100 млрд руб.— какой показатель сейчас? Насколько нынешние мощности покрывают потребности аграриев?
— По методике рейтинговых агентств, за девять месяцев портфель уже превысил 100 млрд руб., а по МСФО — эта планка будет достигнута к концу 2022 года. Мы видим, что спрос на услуги растет быстрее наших возможностей.
— Каким образом вы можете нарастить мощности?
— Мы говорим с акционером о дополнительных формах поддержки. Ту трехлетнюю программу, о которой мы договаривались в 2018 году, «Росагролизинг» выполнил. Масштабировать кратно наш объем деятельности или нет — это вопрос для обсуждения с акционером. Но если будут возможности — будем сопоставимо увеличивать финансирование. Мы, со своей стороны, пытаемся максимально нарастить эти возможности. Три выпуска облигаций на 24 млрд руб. мы уже разместили.
— С какими показателями «Росагролизинг» завершил 2021 год?
— Мы все KPI, которые были определены правительством и советом директоров, выполнили — в 2021 году инвестировали в АПК рекордные за 20 лет 46 млрд руб. и поставили 10,2 тыс. единиц машин и технологического оборудования аграриям страны. Обеспечили при этом наш KPI по собираемости. В этом году надо будет тоже серьезно постараться, чтобы соответствовать тому уровню, который мы показали в 2021 году. С точки зрения прибыли я бы не хотел пока оглашать цифры, но будьте уверены, что у нас будет очередной исторический рекорд.
— В этом году вы ожидаете докапитализации или уже предполагается финансовая самодостаточность «Росагролизинга»?
— Мы изначально исходили из того, что должны достигнуть ежегодного объема нового бизнеса на приобретение техники в рамках технической модернизации АПК — 45–50 млрд руб. (в 2018 году он составлял 15,5 млрд руб.). По факту расчеты оказались правильными — трехлетняя поддержка в виде докапитализации сейчас позволяет говорить о том, что в 2021 году у нас объем нового бизнеса составил 46 млрд руб., то есть целевой показатель мы выполнили и будем расти дальше.
Есть и другие формы поддержки. Например, в 2019 году запущено субсидирование выпадающих доходов по договорам лизинга, заключенным на льготных условиях,— в бюджет уже заложено 13 млрд руб. на 2022–2024 годы. Это позволяет нам привлекать деньги на рынке (я уже говорил, что выпущено три облигационных займа) и держать низкую ставку для аграриев. Смысл в том, чтобы набрать объем, а дальше с рыночными деньгами и субсидией мы сможем поддерживать объем бизнеса на текущем уровне и понемногу расти за счет лизинговых платежей и увеличения портфеля. Другая мера — программа поддержки экспортеров, которые могут приобрести высокотехнологичное оборудование со скидкой в рамках новой программы льготного лизинга. Эта мера беспрецедентна и по условиям, и по объемам. С ней клиент может получить новое оборудование со скидкой до 45% от цены «франко-завод». На эту программу у Минсельхоза в бюджете заложено 37 млрд руб. на три года, и мы рассчитываем серьезно поучаствовать в ней. Мы уже аккредитовали поставщиков, которые могут предложить около 2 тыс. различных видов оборудования, подходящих под правила этой субсидии. Такое оборудование в процессе более глубокой переработки сельхозпродукции приводит к увеличению добавленной стоимости и конкурентоспособности на внешних рынках. На самом деле сейчас дается уникальный шанс для аграриев, которые планировали выйти на экспорт. Также мы очень плотно работаем и по всем мерам поддержки Минпромторга, касающимся предоставления скидок по договорам лизинга авто- и сельхозтехники.
— В сентябре «Росагролизинг» анонсировал предложения по дальнейшему расширению программы льготного лизинга. О чем речь?
— Все, что анонсировали в сентябре, мы уже реализовали. Расширен перечень техники и оборудования, которые мы можем в рамках субсидий предлагать, а также список лизингополучателей, которым предоставляется льготная ставка,— если раньше это мог быть только сельхозпроизводитель, то теперь добавились машинно-технологические компании, которые оказывают агроуслуги, сервисные центры, а также вузы. На них мы планируем потратить не менее 4 млрд руб. в этом году. Сервисные центры для нас новая история — без них технологической модернизации тяжело добиться, поскольку технику всегда нужно поддерживать в должном состоянии.
— Это связано как-то с проблемой неиспользуемой техники?
— Я бы не связывал эти вещи, это потребность рынка. Что же касается неиспользуемой техники, которая гниет в полях, ее было много, но мы за эти годы постарались реализовать накопленный объем и большую часть продали. Рынок бывшей в употреблении техники довольно большой, и фактор роста цен на технику открыл для нас новую возможность — мы начали заниматься подержанной техникой и считаем, что этот рынок будет развиваться. Хотя аграрий, понимая, что купленный два года назад трактор стоит сейчас на 40% дороже, точно захочет подержать его подольше — нет смысла его скидывать и покупать новый. В прошлом году спрос на бывшую в употреблении технику был большой, какой он будет в этом году — посмотрим.
Мы готовы в ближайшее время предложить нашим клиентам программу trade-in — то есть нам отдают старую технику, которую мы оцениваем и с помощью сервисно-дилерских центров доводим до рабочего состояния, а затем продаем. Взамен мы даем в лизинг новую технику на выгодных условиях.
— Сейчас остались непрофильные направления деятельности «Росагролизинга»? Например, как обстоят дела с импортом племенных животных?
— В прошлом году не завезли ни одной единицы скота — сейчас мы делать это не готовы из-за шлейфа истории, когда «Росагролизинг» понес серьезные убытки из-за этой деятельности. Сейчас мы предлагаем своим клиентам немного другие условия — для желающих построить животноводческий комплекс «Росагролизинг» может сделать это под ключ.
В целом «непрофиля» у нас сейчас практически нет. Не могу сказать, что это правильно или хорошо, потому что мы видим потребность не только в лизинге, и можно было бы предложить, например, услуги факторинга по тем же семенам, ГСМ, химии и удобрениям — это то, что совершенно точно аграриям нужно. Со своего баланса делать это, наверное, неправильно, но речь может идти о создании — я теоретизирую — дочернего предприятия, которое будет оказывать такие услуги.
Наверное, логично было бы расширить объем наших предложений — мы сейчас очень серьезно думаем о том, что нам нужно сделать для того, чтобы быть еще ближе к нашему клиенту. Например, сейчас мы пытаемся затянуть наших коллег из страхового бизнеса в страхование урожаев, но они с трудом идут — боятся. Хотя один из крупнейших игроков на этом рынке (не буду называть компанию) будет реализовывать с нами пилотный проект — он готов рискнуть и выделить нам определенный объем денег именно на страхование урожая, а мы за счет того, что риски застрахованы, можем предложить нашим клиентам еще более льготные условия по ставке или увеличить срок. Сейчас выбираем регион, в котором этот пилотный проект будет запущен. По сути — это комплексное обслуживание клиента, к которому надо идти. Это то, что мы обсуждаем пока внутри,— перейти от компании-монопродукта к компании, которая может оказать широкий набор услуг.
— Как «Росагролизинг» видит свою роль в реализации нацпроектов?
— Прямо или косвенно мы активно участвуем во всех мероприятиях, требующих нашей поддержки, но, наверное, основной для нас нацпроект, помимо проекта технической модернизации,— это проект, направленный на поддержку малого и среднего предпринимательства (МСП). Во всем объеме того, что мы инвестируем в приобретение техники и передаем в лизинг за последние годы, 91% приходится на МСП. Если еще несколько лет назад основным видом техники для малых фермерских хозяйств был трактор «Беларус», то сейчас они пользуются энергонасыщенными «Кировцами» или тракторами «Ростсельмаша».
Другой относительно новый для нас проект — развитие экспорта продукции АПК, в котором «Росагролизинг» участвует с 2019 года. Под это нам выделили 5 млрд руб. капитала, и мы проинвестировали десятки проектов на сумму около 12 млрд руб. Два крупнейших: завод по производству мороженого «Айсберри» в Тутаеве и завод «Кормбиосинтез» по производству кормов, добавок, витаминов, пробиотиков и антибиотиков компании «Арника» в Приморском крае.
Если сегодня мы являемся инструментом технической модернизации и повышения механизации села, то в будущем мы бы хотели стать инструментом комплексного развития АПК. У нас есть план, и мы его будем придерживаться.
