Коптелов

Василий Пронькин За прошлый год мы приросли на 8% по товарному молоку


На начале февраля министр сельского хозяйства Новосибирской области Василий Пронькин провел специальное совещание с молокоперерабатывающими предприятиями из-за стремительного падения закупочных цен в регионе. Milknews поговорил с руководителем ведомства о том, что сейчас происходит на новосибирском рынке и как вообще устроена отрасль в субъекте.



Milknews: Что у вас происходит сейчас с ценами? Насколько сильно влияние на него дешевого импорта, в том числе из Беларуси?

Пронькин: На сегодня в регионе цены колеблются от 17 до 27 рублей за кг. Это зависит от объемов, от качества молока. Всего в нашей области 358 предприятий работают в отрасли и имеют около 130 тысяч голов молочного скота. Производители молока очень живо откликнулись на те задачи по наращиванию объемов, которые ставило федеральное правительство. Мы за прошлый год хорошо приросли – почти на 8% по товарному молоку - и вышли на второе место в России по поголовью молочных коров, уступив только республике Татарстан.

В настоящее время в регионе реализуются два масштабных инвестпроекта – “Русское Поле” и “Сибирская Нива”. Надо понимать, что время сегодня диктует реализацию именно крупных инвестиционных проектов, и это очень сильно разграничило сельхозтоваропроизводителей. Есть те, кто активно внедряет новые технологии, приобретает новую технику, работает над повышением продуктивности, а есть те, кто продолжает стагнировать. Из тридцати наших районов я могу назвать восемь, которые по результатам прошлого года находятся в стагнации, и два, которые сократили, производство.

Milknews: Уходят неэффективные хозяйства?

Пронькин: Этот год многое покажет. Думаю, с рынка уйдут те, кто показывает крайне низкую продуктивность и низкое качество молока. Не скрою, что у нас в регионе продуктивность колеблется от 2 тысяч кг молока на фуражную корову до 12 тысяч, как у Юрия Бугакова [председатель ЗАО племзавод «Ирмень» - прим. ред.]. Есть предприятия, занимающие до 40% от общего производства молока, как ЗАО «Раздольное» в Коченевском районе, и есть те, которые реализуют 2 центнера молока. С учетом внедрения ЭВС о какой рентабельности можно говорить в данном случае?

Прогнозирую, что после июля мы можем потерять часть предприятий, но не могу сказать, что это сильно повлияет на экономику. Меры господдержки надо оказывать тем, кто хочет жить, а не тем, кто хочет помирать за государственный счет. Не верю в сборное молоко и в те регионы, в которых больше половины молока от ЛПХ. Это обман, сказка, в которую начинают верить. У нас в регионе 80% молока производится крупными предприятиями, и я не сторонник того, чтобы мы делали ставку на ЛПХ.

Есть крестьянские фермерские хозяйства, на которых лежит весь груз ответственности за сельский образ жизни и которые занимаются мелкотоварным производством и самообеспечением населения. В то же время мы должны выйти на мировой рынок с огромным объемом продукции, а это способны сделать только средние и крупные сельхозпредприятия. Основная наша глобальная задача, – эффективно использовать те ресурсы, которые нам даны природой.

Milknews: Почему у нас не работает система кооперации, как во многих странах Европы?

Пронькин: Не работает по одной простой причине: кооперативы подразумевают безоговорочное доверие друг к другу. И производитель, и переработчик должны строить общую ценовую политику до конечной цены на рынке. У нас в регионе 1557 заявителей на получение господдержки на весенние полевые работы, которые затем выйдут на рынок продавать зерно кто с машиной, кто с вагоном, и будут сами себе перебивать цены. Кооперация – хорошая вещь, но мы ее сами же убили. У нас есть “Кудряшовский мясокомбинат”, он и свиней выращивает, и зерно сеет, и свой комбикормовый завод имеет, и мясокомбинат тоже свой – он отошел от межхозяйственных связей, которые кооперация должна была обеспечить. Нас должен петух хорошо клюнуть, и вот тогда мы начнем кооперироваться.

Мы забыли одну простую истину, которую нам преподавали наши родители, бабушки и дедушки: надо жалеть детей, когда они спят. Деревню надо любить, но жалеть ее нельзя! Мы “долюбили” деревню до такой степени, что все теперь только и говорят, как в них трудно жить, как живущим в них надо кланяться в ноги. Неправда это. Попытка платить за то, что там живут – разве это нормально? Эта ситуация зависит не только от органов государственной власти, но и от всей так называемой «сельской элиты».

Я вырос в деревне, у нас была присказка «будешь плохо учиться – пойдешь коровам хвосты крутить». Как можно так унижать кормильца? Животновод, доярка, скотник, механизатор – к ним должно быть уважительное отношение. Когда мы садимся за стол, все тянемся к нормальной, органической еде, и в то же время не уважаем тех, кто ее производит.

Milknews: Вы говорите, что неэффективные уйдут с рынка, это значит, что с ценами ничего не нужно делать? Не нужно закрывать Беларусь, вводить интервенции?

Пронькин: Каждое безобразие должно иметь рамки приличия. Когда мы говорим о ценах, мы должны понимать, есть ли покупательская способность у населения. Почему бы нам не сделать молоко доступнее за счет того же ритейла? Уверен, что здесь большой вред наносит “Закон о торговле”, который фактически не работает. За молоко на прилавке производитель получает только треть цены, сеть забирает столько же, а переработчик толком ничего не имеет. Как можно сравнить вклад сетей и сельхозтоваропроизводителей? В булке хлеба стоимость зерна составляет 22%, торговая наценка тоже около 32-34%.

Второе – надо убрать весь фальсификат с прилавков. У нас в Новосибирске есть молоко по 24 рубля, и всем понятно, что это просто подкрашенная вода.

Milknews: У вас есть специальные региональные программы по борьбе с фальсификатом?

Пронькин: Вы знаете, в отдельно взятой стране не построишь социализм. Как мы закроемся от всего, что происходит на рынке? Считаю, что здесь должна быть общая программа по борьбе с контрафактом.

Не верю в теорию о том, что если убрать весь фальсификат с рынка и «сыр» по 200-300 рублей за кг, люди перестанут покупать молочные продукты. В Новосибирской области его около 12%, остальная продукция-то нормальная. В эти 12% входит даже молоко с 2,48% жирности вместо написанных 2,5%, мы же это тоже считаем фальсификатом. Штрафы нужно увеличивать в разы, вплоть до закрытия предприятий на 90 дней и отзыва лицензий.

У нас в Новосибирске есть заводы, которые работают без сырого молока, но выпускают молочную продукцию. Можно по-разному относиться к ЭВС, будет еще очень много и политических вопросов, которые будут обсуждаться, но после введения системы скорее всего мы увидим всех недобросовестных производителей.



Milknews: Возвращаясь к теме Беларуси - отразится ли закрытие импорта на ситуации в отрасли в области?

Пронькин: Думаю, да. Беларусь сегодня официально завозит до 5 млн тонн, но откуда у нас тогда украинское, польское молоко? Тоже мне Таможенный Союз. Поддерживаю закрытие, мы должны это перетерпеть и даже гордиться тем, что мы можем это сделать. Почему птицеводы и свиноводы вышли на мировой уровень и им не страшна сейчас отмена санкций? Они достигли мирового уровня продуктивности и будут конкурировать даже с европейскими товарами. Они сейчас полностью конкурентоспособны, а по молоку мы в целом абсолютно неконкурентоспособны.

Milknews: Какие здесь причины?

Пронькин: В Сибири больше обмороженных, чем ошпаренных. У нас огромные затраты на содержание скотомест - это объективная причина, влияющая на то, что себестоимость несколько выше. У нас более затратная кормовая база, 8-9 месяцев холодного периода, когда нужно больше кормов, к сожалению, у нас не все еще научились работать с рационами, поэтому кое-где идет перерасход. Нам нужно еще время. Это равносильно тому, чтобы с «Жигулей» пересесть на нормальную иномарку – мы должны почувствовать кайф. Кайф появляется тогда, когда видишь, что отрасль приносит доход.

Проработал 16 лет главой района и всегда говорил: «Нужно полюбить корову». Директор ОАО «Надежда» Иван Красильников ездил на старой «Волге», а когда он ее, корову, полюбил, за год на 60% увеличил реализацию, и себя обеспечил, и храм за 25 миллионов в деревне построил – просто почувствовал отдачу.

Вообще, я не сторонник «инвестиций ради инвестиций», а сторонник схемы «деньги-товар-деньги», сторонник идеи, которую сформулировали еще до капитализма: «не надо пытаться продать то, что ты произвел, надо производить то, что ты можешь продать».  Должны быть инвестиции, которые будут приносить доходность тем, людям, которые их вложили.

Кроме того, хочется: чтобы у нас появились настоящие бизнесмены, а не попрошайки. Легче всего сказать, что государство плохое, оно денег не дает. Почему одни создают себя сами, а другие лежат и ждут, когда им помогут. Кто дал право? По большому счету бог дал тебе возможность появиться на свет в надежде, что ты что-то сделаешь, а ты стал иждивенцем.

Milknews: У вас в регионе есть такие инвесторы?

Пронькин: Не вижу тех инвесторов, которые могли бы брать и делать. Они рождаются очень спонтанно и появляются там, где есть все необходимые условия, а их пока нет. Сегодня мы надеемся на тех людей, которые посвятили свою жизнь работе на селе или в переработке. Их инвестиции не миллиардные, насчитывают порой даже не сотни и не десятки миллионов рублей, но это те инвесторы, на которых сегодня держится сельское хозяйство.

Сегодня выделил бы таких людей, как Бугаков Юрий Федорович [председатель ЗАО племзавод «Ирмень» - прим. ред.]. Знаете, чем он уникален? Он герой соцтруда. Ему в этом году 80 лет, и этот человек, перейдя из XX века в XXI, адаптировался к новым условиям. Он – настоящий рыночник, и такие руководители, которые смогли подстроиться под экономические тенденции этого века, и есть настоящие руководители. Еще один такой проект - «Раздольное».

Milknews: У Штефана Дюрра тоже есть в Новосибирской области ферма. Какие у вас отношения с крупнейшим производителем молока в России?

Пронькин: Есть, «Сибирская Нива», Маслянинский район. Отношения могут быть между мужчиной и женщиной, а у нас работа. Нормально у нас работа складывается, но понимаете, для меня как человека, который прошел хозяйственную школу, многие вещи непонятны. Штефан живет в других измерениях - у него холдинг, который находится в 8 областях страны. Эти межхолдинговые взаимоотношения порой не дают возможности проанализировать ту экономику, которая есть на предприятии.

Искренне уважаю Штефана, искренне уважаю Конозакова (Владимир Конозаков, председатель совета директоров компании “Русское поле” - прим.ред.), но у меня в памяти сразу всплывает разваливший холдинг САХО с 19 млрд руб. кредитов, мощный инвестор ОГО - что с ним сейчас? Одно горе. У нас заболела «Радуга», а это 13 сельхозпредприятий, а ведь тоже возили всех и показывали, какие там «Джон Диры», «Ньюхолланды» и так далее.

Понимаю, что каждый бизнесмен рискует собственными деньгами, но, когда он вокруг себя имеет большое количество земельных ресурсов, на которых живут и работают люди, очень больно видеть, как этот бизнесмен по принципу САХО (обанкротившийся «Сибирский аграрный холдинг» Павла Скурихина) разваливает свой проект, и масса деревень остается вообще без средств к существованию. Хотелось бы, чтобы тот бизнес-проект, который они реализуют, был более открытый и понятный для органов управления.

Milknews: Если говорить об ЭВС, насколько готовы фермеры, переработка, сети? Чего вы ждете после 1 июля?

Пронькин: Жду эмоций. Минсельхоз и Россельхознадзор приводили нас в пример, потому что мы всегда были в тройке по применению ЭВС, но на деле это все станет ясно, когда начнется возврат молока, штрафные санкции. Мы смотрим на то, как сейчас работают с системой, в преддверии ее введения: то дату не поставят, то номер не туда, то время отгрузки забудут. В июле систему сделают обязательной, и начнутся возвраты.

Ожидаю, что будет сложно, и пройдет еще месяца три, пока все не привыкнут. Из крупных предприятий некоторые готовы, некоторые - нет, с мелкими ситуация такая: они либо закроются после 1 июля, либо их поглотят крупные. Мы изучили системы ведения хозяйства в них. Есть интенсивные, экстенсивные и бессистемные. По некоторым районам у нас 76% сельхозпредприятий и 78% КФХ работают либо экстенсивно, либо бессистемно. Только 24% применяют новые эффективные технологии, машины, оборудование. Это примерно позволяет понимать степень готовности к ЭВС.

Milknews: Какое общее технологическое состояние сектора у вас в регионе? Когда вы приезжаете в хозяйства, что вы чаще всего видите - роботы/карусели/параллели?

Пронькин: В большинстве случаев это привязное содержание с молокопроводом, около 10% это доильные залы. У нас нет ни одного робота, но в скором времени мы планируем поставить одного показательного в целях демонстрации данной технологии. Ведь есть же и технология, которую можно считать древнейшей, - доить в обычный бидон, а потом тащить через весь коровник. Есть и такое, а то и хуже.

Трудно говорить, сколько у нас высокоэффективных, сколько малоэффективных, но думаю, что процентов 25 в ближайшие годы могут уйти с рынка. Есть высокотехнологичные предприятия, но неэффективные в своей экономике, а есть предприятия из советского прошлого, которые были модернизированы в свободное беспривязное содержание, в нормальные технологии и доильные залы – в них экономика есть. В целом по молоку у нас 32% рентабельности. Но нельзя же считать сельским хозяйством только молоко, у нас мясо все убыточное.

Milknews: Если говорить про переработку, там тоже есть такие старые предприятия, или то, что попадает в сети, это что-то современное?

Пронькин: На территории области молочной переработки всего на 2300 тонн общей емкости. У нас один завод в городе – “Вимм-Билль-Данн”, а в области есть те, кто по 70-100 тонн перерабатывают – и “Зеленый Луг”, и Маслокомбинат “Чановский”, “Татарский”, “Купинский”, “Искитим” – их много, но они небольшие, даже не регионального, а районного значения.

На сегодня мы реализуем 1500 тонн в день, из него 16% вывозится в другие регионы – Алтайский край, Кемерово, где уже перерабатывается. Скорее всего, это наша ошибка. Мы уделили большое внимание господдержке и сохранению сельхозтоваропроизводителя, но забыли о том, что без переработчика это ничего не значит. Алтайцы сделали большой крен в переработку, хорошо развили молочную и сырную промышленности, и крупяную, и мукомольную – у нас каждый элеватор прошел через процедуру банкротства, а в молочной отрасли до сих пор все "больные”.

Milknews: Какие у вас есть региональные направления поддержки?

Пронькин: Еще в 2006 году Новосибирская область была первой, кто принял закон о мерах государственной поддержки сельхозтоваропроизводителей, прежде всего, по техническому переоснащению. У нас 20% от стоимости техники имеют право получать растениеводы, 30% - производители, у которых до 300 коров, более 300 голов – 50%. Есть хозяйства, которые имеют более 2000 фуражных голов и которые могут получить до 20 млн на технику, но мы установили перечень оборудования, которое субсидируется. Часть оборудования – животноводческая. Это доильные залы, кормосмесители, машины для заготовления кормов. Мы стараемся сделать так, чтобы брали не импортную, а ту технику, которая сделана на территории Российской Федерации. Если есть возможность взять ту, которая сделана на территории Новосибирской области, то любую - экструдер, КИС-8 (кормосмеситель у нас такой).

Milknews: Часто есть вопросы к российской технике в плане ее производительности, поломок, стоимости. К новосибирской технике вопросов нет?

Пронькин: Ну почему, вопросы есть, конечно, но надо понимать, что мы и с вами когда-то родились и не умели ни ходить, ни читать, ни писать, и наши родители нас терпели и учили. Надо не просто отвергать, а помогать совершенствоваться.

Новосибирская техника уже ничем не отличается, как КИС-8 ничем не отличается от канадских «Торнадо». Да, недоработки были, но Медведев [Вадим Александрович, директор Новосибирского Опытно-Экспериментального Завода Нестандартизированного Оборудования – Сельмаш – прим. ред.] очень внимательно к этому относится.

У нас сейчас есть жатки для уборки кукурузы или подсолнечника. В Кировском районе молодые ребята выпускают экструдеры. Навигационные системы, которые делают в Новосибирске, конкурируют с мировым уровнем. Надо понимать, что Новосибирск – это не окраина страны, это начало России! На сегодня это главный город по науке в стране, сибирское отделение РАН у нас очень мощное, Институт Ядерной Физики у нас первый коллайдер сделал. У нас очень мощная сельскохозяйственная академия, естественно, кадры постарели, тем не менее заслуг у них очень много. К сожалению, не всегда молодым ученым дают развиваться в науке, и они идут в бизнес. А сколько они пользы науке принесли бы? Посмотрите, что сейчас происходит в Кольцово (биотехнопарк в Новосибирской области): молодые, которых старые выдавили из науки, создают свои предприятия, которые становятся успешными и уже сегодня налаживают экспорт продукции в Индию. Технари вообще на ровном месте взяли и создали эти навигационные системы, сейчас делают опрыскиватели, подруливающие устройства для тракторов. Надо давать возможность молодым, зачем говорить, что наше все плохое?



Milknews: Что происходит со спросом? Какие продукты у вас самые популярные?

Пронькин: У нас все пьют молоко, творог едят, йогурты. Чем мы отличаемся от москвичей? Может чуть, есть чуть больший уклон в потребление более традиционных продуктов, вроде сметаны, а не десертов. Меньше ЗОЖ продуктов потребляем, чем в столице, это да. Зимой популярно свиное сало со сметаной.

В остальном мы ничем не отличаемся от страны. В прошлом году было 278 кг на душу населения в пересчете на молоко. Это крайне мало, мы должны потреблять на 60 килограммов больше, чтобы соблюдать норму. Мы сейчас «медвежью» рекламу делаем – говорим о фальсификате, о том, что в магазине ничего вообще есть не надо, а на самом деле мы гробим здоровье людей.

Milknews: В мегаполисах сейчас есть мода на фермерские продукты, как у вас с этим?

Пронькин: Думаю, это от лукавого. Если ветеринару скажешь о том, что домашняя курица лучше, чем с птицефабрики, он тебе ответит, что никогда не возьмет домашнюю. На птицефабрике она выросла за 36 или 40 дней, но это абсолютно здоровая птица, ей сделаны все профилактические прививки, ее накормили так, как надо. Конечно, не беру в счет тех, кто злоупотребляет нитрофураном, я говорю о добросовестных. Да, она может не так вкусно пахнет, но домашняя год прожила без единой вакцины. Чем она питалась, не знаю, забьешь ее, и на печень смотреть больно.

Нормальный производитель как доит? Вымя помыли, аппарат надели, и молоко сразу льется в охлаждающий в танк. А молоко с рынка как может произвестись? Вымя подтерла, подойник между ног зажала и пошла доить, а с вымени - и волосья, и земля, и навоз. И непонятно, какая там соматика и редуктаза.

Milknews: Какое молоко и молочные продукты употребляете лично вы?

Пронькин: Пью молоко тех производителей, которых знаю – Ирменское молоко, «Зеленый луг», очень хорошо отношусь к “Вимм-Билль-Данну”. А вообще я не гурман в этом отношении. Единственное, что мне не нравится, продукты с рук. Не сторонник этого крестьянского подворья. Один раз жена купила, а я ей говорю: “Ты понюхай сначала”. Понюхала - выкинула. Нужно пить молоко от нормальных крупных производителей. Там нет вероятности фальсификата, там это просто невозможно, там наиболее качественный контроль за технологией и выпускаемым продуктом.

1521628226

5934 просмотра

MN В ВК
Телеграм MN
Комментарии
Мороженое
кизельман-март-24
ошейники

Чистота
током элит
ЧИЗ ЭКСПО
Подпишитесь на нашу рассылку
Мороженое


Аналитический центр Milknews
ютуб
Дзен
ютуб
Дзен