Виктория Рыжкова (Русская Аграрная Группа) “Молочная планерка”
В первом сезоне подкаста «Молочная планерка» главный редактор Milknews Мария Жебит и глава консалтингового агентства Streda Consulting Алексей Груздев подводят итоги 2022 года и обсуждают главные события и тенденции молочной индустрии с ведущими игроками рынка.
Гость седьмого выпуска - Виктория Рыжкова, исполнительный директор «Русской Аграрной Группы», одного из самых эффективных вертикально-интегрированных холдингов России. Обсудили с ней, какая индустрия сегодня имеет самую высокую доходность, какие ошибки и уроки принес 2022 год, как эффективно работать на традиционных фермах и сколько еще им отпущено рынком, планирует ли компания идти в переработку и какие основные риски видят для индустрии в будущем, а также есть ли сексизм в аграрной индустрии и как чувствует себя руководитель-женщина в мужском отраслевом сообществе.
М. Жебит: Добрый день! Меня зовут Мария Жебит, и я главный редактор информационного агентства Milknews. Вы слушаете подкаст “Молочная планерка”, который выходит при поддержке компании Кизельманн Рус.
А. Груздев: Всем добрый день, меня зовут Алексей Груздев, я генеральный директор консалтинговой компании Streda Consulting, и мы вместе с Марией запускаем целую серию подкастов, в которых будем подводить итоги 2022 года вместе с ведущими игроками молочной индустрии.
М. Жебит: Сегодня у нас в гостях Виктория Рыжкова, исполнительный директор “Русской Аграрной Группы”. Это вертикально-интегрированный холдинг, который занимается и растениеводством, и свиноводством, и, конечно, молочным животноводством. Холдинг входит в наш рейтинг самых эффективных хозяйств России, который мы делаем вместе со Streda Consulting. Что сегодня из себя представляет “Русская Аграрная Группа” и с какими итогами вы закончили прошлый год?
В. Рыжкова: “Русская Аграрная Группа” - это классический вертикально-интегрированный холдинг, так, как у нас выстраивается сельское хозяйство в стране. Мы ведем деятельность в нескольких направлениях, в том числе, мы - животноводы. И поскольку у нас сегодня “Молочная планёрка”, то в основном будем говорить, конечно, о животноводстве, коровах и молоке. Помимо этого, достаточно большую доля в бизнесе занимает свиноводство. Третье направление, - это растениеводство: у нас порядка 90 тысяч га, земельный банк. Занимаемся не только выращиванием корма для своего животноводства, но ещё и всеми видами зерновых масличных культур. В структуре группы собственный комбикормовый завод, который своевременно обеспечивает качественными безопасными кормами всех наших животных. Это в целом коротко о нашей компании. Все наши активы находятся в Рязанской области, только там. Считаем это преимуществом, потому что такой размер агрохолдинга позволяет нам в течение одних суток проехать весь бизнес, если очень надо. И это, конечно, достаточно серьёзно ускоряет решения в нашей компании. Мы считаем, что это наше большое преимущество, поэтому работаем на рынке достаточно эффективно.
М. Жебит: Как прошёл для вас 2022 год? Вы добились тех результатов, которые были запланированы, или что-то пошло не так?
В. Рыжкова: Конечно, год был стрессовый, и все пошло не так. Не могу сказать, что в чем-то здесь отличаемся, хотя мы крайне позитивная компания: даже в такой тяжёлый год смотрим с улыбкой на все, что происходит. Год был страшно тяжёлый, особенно его начало, когда мы каждый день не понимали, что будет завтра. И каждую минуту приходилось принимать серьезные решения. Мы научились и поняли, что не все решения могут быть про деньги в этот год. Оказалось, что какие-то другие факторы, влияющие на наше решение, выходят на первый план. До конца года мы дошли, так что многое получилось. За счёт того, что компания относительно небольшая, и команда уже сработалась, получилось не провалить очень многие моменты, то есть мы были обеспечены всем, чем нам нужно. Это дорогого стоило, но мы это сделали. За счёт этого мы вышли на те производственные показатели, которых даже и не ожидали. С точки зрения производства у нас была одна очень серьёзная ошибка, которая стоила достаточно больших денег и снижения показателей. Мы приняли неверное решение и хотели сэкономить на кормах. Вообще, наша компания так никогда не делает, качество для нас превыше всего, но здесь настолько выросли цены, и отсутствовали некоторые товары. Это случилось потому, что в какой-то момент все сошли с ума и все начали мести с рынка. Кто-то покупал годовой запас, кто-то месячный, и в какой-то момент мы просто не успели и купили некачественный рапсовый жмых. Я, например, никогда не знала, что это настолько фатально может быть для коров, и мы не могли понять, что происходит. Просто в один день на всех фермах упал надой на 30%. Просто купили корм на 2 рубля дешевле! Но мы просто не знали об этой особенности. По крайней мере, об этом не знали наши закупщики, и для меня, как для руководителя, в тот момент стало понятно, где рвётся коммуникация. Я все это быстро, конечно, исправила. Но мы успели потерять много денег и молока. Оно же, как обычно бывает, падает в один день, а восстанавливается потом целый квартал или даже полтора. Конечно, было страшно. По итогу мы недополучили все производственные показатели, которые хотели, а они достаточно высокие. Мы в среднем дои где-то 11,5 - 12 литров. Это все равно достаточно высокий показатель, хотя мы можем другие цифры делать и стремимся к этому. Зато потом летом сделали все правильно: мы все усилия кинули на уборку кормов, и конечно, там тоже было не просто. Потому что заказанные комбайны не приходили вовремя. В общем, весёлый год, но как-то справились. Сейчас мы видим результаты, и собственные корма - это, наверное, важнейшая часть в нашем деле. Сейчас у нас стабильно 36 литров. Мы убрали качественные корма и с сентября доим 36 литров на корову с показателями жира 3,9 и 3,4.
А. Груздев: Хорошо, тогда немного откатимся по истории, поспрашиваю про становление компании. Вы одни из немногих среди крупнейших игроков, у кого есть и индустриальные комплексы замкнутого цикла, и традиционные фермы. Подскажите, вы же на самом деле ферму построили, последний комплекс уже давно построен. Почему не идёте в строительство новых комплексов, хотя вся остальная индустрия по большому счёту растёт из-за этого? А в последние несколько лет вы вообще отдали приоритет свиноводству и построили новый свинарник, чего давно никто не делал.
В. Рыжкова: Да, у нас действительно в структуре есть традиционное животноводство и современное животноводство. Понятно, что традиционное постепенно умирает, мы в него глобально не вкладываем, не видим смысла. Фермы мы построили очень давно, и они стоят как новенькие. Мы никогда не экономим на стройке, поэтому у нас чудесное состояние комплексов. Мы последние годы больше были заняты развитием отрасли свиноводства, а молоко само по себе работало достаточно стабильно последние 5 лет, хотя до этого у нас были очень серьёзные проблемы: несколько раз меняли стадо и много туда вкладывали, это было очень тяжело и долго. Поэтому ни у кого не было большого желания строить новые комплексы. Мы одни из немногих сейчас, кто строит за свой счёт свинокомплексы, потому что там уже нет субсидируемых кредитов. Но нам надо было это сделать, потому что наши свиноводы достаточно эффективные, производят так много поросят, что нам просто их ставить некуда. Мы вынуждены были достроить ещё один откорм просто потому, что нам нужно было их дорастить до нужного веса и возраста, иначе мы их просто выплёвываем на рынок маленькими, а рынок это не любит. Нужно, чтобы было много мяса. Поэтому мы и были заняты свиноводством и растеневодством. И ни разу не прогадали: пока всё было доступно, мы очень серьёзно обновили парк техники. Сейчас это практически невозможно, и это стоит таких денег, что ты сидишь и выбираешь между МТЗ и китайским трактором за деньги немецкого. Никогда не думала, что буду это делать! Поэтому, слава Богу, что сделали все так. А сейчас пришло время для молока, поэтому мы в этом году начали проектировать новую мегаферму, и если там все случится позитивно, то летом выйдем на стройку.
А. Груздев: Супер! Я как раз и ожидал услышать, что вы все-таки пойдёте в стройку. Пока капекс есть - надо бежать, а то потом капекса может не быть.
В. Рыжкова: Однозначно, пока капекс есть. Но вы знаете, я считаю, что бежать надо туда, куда ты умеешь, а куда не умеешь - не надо. Наверное, 5 лет назад это было для нас не так просто, сейчас мы чётко выстроили технологию, и у нас отличная команда, всё работает, мы чётко понимаем, где наше место, где наша земля, где наш покупатель, какое у нас качество. Сейчас самое время строить ферму. И слава Богу, пока есть капексы и кто-то возит “карусели”. Теперь у нас новая игра.
А. Груздев: А скажите ещё пару слов про традиционные фермы. Вы потихоньку проходите реорганизацию, несколько ферм уже в последние годы закрыли. Насколько различается уровень эффективности на комплексе и на традиционной ферме? И сколько, на ваш взгляд, традиционным фермам по уровню эффективности и сегодняшней себестоимости осталось жить?
В. Рыжкова: Хороший вопрос. Знаете, традиционные фермы тоже можно разделить на два типа. Ферма, в которую вложили серьёзные деньги, она все ещё традиционная, но на ней, как минимум, коровы не ходят гулять летом. И второй тип - ферма, на которой ещё ходят гулять, в которую ещё не так много вложили. У нас есть и те, и другие. Эффективность отличается в разы. Ты начинаешь серьёзно зависеть от погодных условий. Мы в этом году хлебнули, когда была холодная затяжная весна, потом - дождливое своеобразное лето. Скажу вам в цифрах: надой на традиционной ферме, которая ещё летом гуляет, - примерно 26 литров на дойную корову, а на других - где-то 28-29, это в хорошие периоды. Среднее значение по году - 28, то есть разница есть, но не глобальная.
А. Груздев: Но это далеко не 36.
В. Рыжкова: Нет, это не 36 и даже не 33, как мы в прошлом году закончили. Поэтому эффективность там минимальная, и им жить , на мой взгляд, ровно столько, сколько будет на рынке держаться приличная цена.
А. Груздев: Возвращаясь к доходности. В прошлом году цена выросла очень сильно. В целом по отрасли считают, что доходность в сырье стабилизировалась и находится на достаточно комфортном для производителей уровне. На ваш взгляд, видя состояния разных ферм и с учётом потребности в инвестициях, насколько действительно она комфортна?
В. Рыжкова: Себестоимость очень быстро растёт. Но молочную отрасль оценивать очень сложно. Ведь всё зависит от того, какой жир, белок ты получаешь. Поэтому у кого-то цена такая, у кого-то - другая, и не потому, что у него цена разная за базу, а потому что у него нет качества. Тут совершенно другой денежный поток, при том что денег ты тратишь все равно плюс-минус столько же. И если ты хочешь получить какой-то определённый объём молока, ты все равно тратишь много денег. Наверное, в прошлом году доходность более или менее стабилизировалась. Отрасль давно шатало: мы несколько лет были где-то в нулях, когда-то в минусах, а в этом году доходность есть, и она была достаточно стабильная. Цена росла, но при этом росла и себестоимость. Это и позволило выжить животноводам, нормально пройти этот тяжёлый период. Потому что летом мы все были в одной лодке, нам всем надо было выдирать деньги из оборота и платить предоплату за все. У меня столько авансов в реестре платежей вообще никогда не было. Хватит ли денег вкладывать дальше? Да, конечно хватит, у нас несколько отраслей и несколько лет подряд свиноводы просто кормили животноводов. Первая половина прошлого года для свиноводов тоже была тяжёлой, да и вторая, в общем-то, тоже: себестоимость упала из-за зерна.
А. Груздев: То, что доходность ходит по кругу, - это понятно.
В. Рыжкова: Да. Все считают, что у животноводов денег немерено. Но надо понимать, что на вложенный рубль мы получаем другие деньги в отличие от переработки, где ты вообще хоть на что-то влияешь. Пожалуйста, занимайся, делай правильную матрицу, работай с сетями, ищи каналы продаж. У меня же нет вообще никаких каналов продаж. Нам как рынок дал, мы так и продаем. Мне всегда достаточно некомфортно об этом говорить, потому что один год в молоке, наконец-то, доходность была выше банковского процента, а то обычно мы сидим все время и думаем: в банк деньги отнести или в молоко вложить. И теперь все спрашивают: что, 15 лет окупается комплекс? С капексами, может быть, 10. И то, если у тебя все пойдёт хорошо, но ты узнаешь об этом только через 3 годаю
А. Груздев: Да, потом ещё через пять споткнёшься и ещё два года окупаемости себе добавил, это нормально.
В. Рыжкова: Да, у нас так было. Мы в это играли, поэтому переработчикам грех жаловаться, это все равно совершенно другая история. Там, где ты влияешь компетенциями.
А. Груздев: У вас была маленькая переработка. В итоге вы её закрыли. А нет мыслей ещё поиграть в вертикальную интеграцию и все-таки пойти в переработку? Объем у вас приличный.
В. Рыжкова: Это сложный вопрос. Наверное, если бы мы занимались только молоком, может быть, это сделали. Но сейчас есть другие отрасли, где нужно выстраивать вертикальную интеграцию. И это больше риски, нежели доходы. Переработка - интересная тема, я считаю, что с нашим объёмом можно думать в этом направлении, просто здесь надо искать свою нишу, свою матрицу, и это уже такая филигранная работа. И это опять другая команда, другой бизнес. Я думаю, что когда-нибудь мы это сделаем. Пока мы видим, что сырьевая отрасль даст нам возможность спокойно заниматься другими отраслями.
А. Груздев: Виктория, про простоту продаж молочного сырья вроде действительно не хитро, но у в регионе все переработчики вертикально интегрированные, очевидно приходится далеко возить. Подскажите, если не секрет, куда продаёте и с какими плечами сегодня приходится работать. Там ведь вас потихоньку подталкивает ещё и Поволжье.
В. Рыжкова: Мы очень хорошо расположены логистически. Это, конечно, позволит продолжать развиваться молочной индустрии в Рязанской области, потому что у нас под боком огромный рынок Москвы с большим количеством крупных переработчиков. У нас рядом Тула, которая достаточно неплохо работает, также - Липецк, который тоже покупает молоко с плечом в 300 километров. Ещё мы немного работаем с местными переработчиками. В основном, конечно, мы вывозим за пределы. С какими плечами? Мы пробовали разные варианты: в Брянск возили, в Орёл. В этом плане любим поэкспериментировать - мы бы везде вывозили. Вопрос рынка потребностей и договорённости с покупателем, потому что если он сам везёт, то нам вообще все равно. Он приезжает, забирает, пусть хоть на Луну доставляет. У нас есть и свой парк, очень много ввозим собственными молоковозами. И в этом случае плечо больше 300 километров уже не очень хорошо для нас. Не эффективно. Сейчас у нас практически весь объём молока - в годовом контракте, часть из него мы оставили на спот. Дальше посмотрим, как сложится.
А. Груздев: Спот всегда нужен, он позволяет держать руку на пульсе. Когда ты не в рынке, долгосрочный контракт тебе тоже подписывать сложно, поэтому небольшой объём на споте всегда нужен. Про молочное животноводство и санкции не могу не спросить. Все-таки это любимая тема 2022 года. Понятно, что сильно ударило по доступности технологий. Вы уже упомянули комбайны и всё остальное. На ваш взгляд, какая наиболее серьёзная проблема была в прошлом году и что ещё может всплыть уже в этом?
В. Рыжкова: Одна из основных проблем прошлого года, конечно, - техника. И она остаётся. В разы выросла стоимость запасных частей, в том числе к оборудованию. Мы сделали аналитику, некоторые позиции подорожали на 400%. В следующем году прогнозируем рост себестоимости на 15% относительно прошлого года, потому что, как оказалось, в прошлом году мы хлебнули только половину. То есть тогда у нас все было более или менее за нормальные деньги, а в этом году мы заложили в бюджет уже все с ростом. Запасные части - это катастрофа, ведь ремонт никуда не денешь. Я вижу колоссальный риск в обслуживании доильного оборудования. Еще одна проблема проблема, решения которой мы пока не нашли, - это семена кукурузы. Я не знаю, как давно люди работали с российской кукурузой, мы работали и с российской, и с импортной. Традиционные фермы были на российской кукурузе, современные - на импортный. Примерно год назад мы приняли решение полностью перевести всю традиционку почти полностью именно на импортную кукурузу. Как результат - надой вырос на 20% просто из-за кукурузы. Поэтому традиционка у нас ещё живёт, потому что мы её всю перевели на импортную кукурузу. Если в следующем году её не будет, мы должны с вами готовиться к тому, что теряем 20% молока по всему рынку.
М. Жебит: Как у вас обстоит ситуация с кадрами и как она изменилась в прошлом году? Новые вызовы заставили пересмотреть команду или внедрить какие-то новые подходы, изменить серьёзно отношение к выбору кадров?
А. Груздев: Подтолкнула ли мобилизация к созданию кадрового резерва? В. Рыжкова: Конечно, нас сильно тряхнуло. И мы серьезно испугались. У нас серьёзное количество людей ушло из компании. Мы давно обсуждали кадровый резерв. Но, к сожалению, мы активизируемся, только когда происходит какой-то стресс. Сейчас компания озадачена этим вопросом, в очередной раз стало понятно, что больше всего на производство все-таки влияют люди. Это главное. Первое, просто их наличие, второе, их квалификация, третье, их вовлечённость. Мы стали больше работать над второй и третьей позицией. Потому что мы поняли, что у нас есть команда, которая пережила такой сложный год, это самое ценное в бизнесе, поэтому этим надо заниматься большую часть времени.
А. Груздев: Виктория, если сможете ответить: в социалку много инвестируется? Жилье, дополнительные социальные пакеты персоналу?
В. Рыжкова: Да, у нас это есть. Много разного делаем: постоянно меняем, ищем, смотрим что-то новое, и сейчас все больше идём в это направление. Что касается жилья, мы много лет его не строили, потому что не было возможностей. Доходность в животноводстве была достаточно низкая. И вот в этом году, наконец-то, уже спроектировали посёлки во всех районах нашего присутствия. И в следующем году начинаем строить жилье по чудесной госпрограмме развития территории. Будем делать современные посёлки, строить комфортабельные дома. Все это мы будем делать сейчас с большей отдачей, нежели раньше, поскольку теперь понимаем ценность.
А. Груздев: Бычков откармливаете?
В. Рыжкова: Мы игрались в это, потом перестали. Даже не могу объяснить, почему. В этом году будем строить мясокомбинат, будет убой. В первую очередь он направлен на закрытие направления свиноводства, но будет линия убоя КРС. И если раньше планировали, что будет выбраковка, то сейчас понимаем, что это не нужно. Мы, конечно же, займёмся откормом бычков. Как раз сейчас смотрим площади. Надеемся, что все сложится так, как мы бы хотели, и чтобы уже к началу работы мясокомбината у нас было своё мясо. И, конечно, мы выйдем на рынок не только с высоким качеством свинины, но ещё и с высоким качеством собственной говядины. Это будет для нас очень позитивный момент.
А. Груздев: То есть вы все-таки вместе с убоем видите доходность в откорме? А если просто откармливать до живого веса? Денег там нет?
В. Рыжкова: Везде есть вся цепочка. В молоке какое-то время сырьевики себя могут чувствовать нормально, потому что глобально больше объёмов все равно не будет. Традиционка будет сокращаться, и быстро. Быстрее, чем мы думаем. Потому что основная проблема у всех не недоходность в животноводстве, а в том, что очень постарели собственники, а дети не хотят заниматься их бизнесом. Об этом надо больше говорить.
М. Жебит: А по растениеводству?
В. Рыжкова: Грустно по растениеводству. Растениеводство закрыло год с небольшим плюсом, но доходность в разы меньше, чем была даже 3 года назад. Если говорить глобально, растениеводы попали в период низкой маржинальности. Вопрос: сколько это продлится?
А. Груздев: Нам, животноводам, легче.
В. Рыжкова: Вы рады, конечно.
А. Груздев: Виктория, у вас есть комбикормовой завод. Насколько он помогает в молочном животноводстве? Или он больше ориентирован под свиноводство?
В. Рыжкова: Нет, он ориентирован абсолютно на всё. Для нашего КРС корма делаем у себя на комбикормовом заводе. Минимум готовим на ферме, максимум - на заводе, такое решение приняли уже давно. Я считаю, это абсолютно правильно, потому что там у нас серьёзный контроль качества всех компонентов. Плюс у нас есть очень мощная лаборатория. После того, как мы с кормами накололись, быстренько её переориентировали. Теперь можем всё самостоятельно проверять. Практически каждый день отбираем пробы. Как раньше жили? Отбирали пробы, везли в лабораторию, через неделю получали результат, но неделю же животные что-то едят. Поэтому в результатах практически нет уже смысла.
М. Жебит: Виктория, как вы вообще оказались в “Русской Аграрной Группе” и начали управлять всем этим бесконечным множеством разных направлений?
В. Рыжкова: Я уже 15 лет работаю в одной компании, в неё пришла просто юристом по объявлению. Я всю жизнь росла в городах, человек-асфальт, у меня даже все бабушки жили в крупных городах, прямо на Площади Ленина. Максимум, что я видела, - это огород, а животных вообще никогда. В первый раз я их увидела в “Русской Аграрной Группе”. Сельское хозяйство затягивает. Если ты энергичный человек, то выбраться оттуда уже невозможно. Плюс, судя по всему, я себя чувствую достаточно комфортно в неопределённости. А у нас всегда неопределённость. Поэтому это помогает мне справляться со всем тем количеством задач и стресса, которые у нас есть. У меня произошла классическая история карьерного роста в одной компании: сначала юрист, потом - руководитель юридического департамента, потом - продажи, потом - закупка, потом - лидерство в крупных проектах, и в итоге сейчас я СЕО компании.
М. Жебит: Считаю, что у нас довольно сексистская отрасль, и я вижу это по тому, как выглядят у нас члены Союзмолоко и участники “Молочных сессий”. Там изысканные вкрапления 2-3 женщин, все остальное - это мужчины. И человек, который часто посещал совещания в Минсельхозе, понимает, о чем я говорю. Понимаю, что у нас есть перекос в эту сторону. Как вы себя как руководитель-женщина ощущаете в секторе?
В. Рыжкова: Ощущаю себя великолепно. Потому что нахожусь все время в окружении прекрасных, умных мужчин. Это чудесно. Большими компаниями часто руководят женщины, особенно в последнее время, потому что те компетенции, которые есть у нас в трудные времена, наверное, гораздо более ценные, чем компетенции, которыми обладают мужчины. Наша гибкость, мягкость, эмпатия, которую мы можем проявлять в управлении, на сегодняшний день важнейшие качества, которые должны быть. Я согласна с вами, перекос есть, но лично я никогда не замечала никакой дискриминации.
М. Жебит: Мы всех просим пожелать коллегам в этом году чего-то, чего сами себе желали?
В. Рыжкова: Я желаю всем коллегам в этом году быть уверенными в своих решениях. Если вы что-то решили, просто быстрее действуйте и не жалейте о том, что вы сделали вчера, потому что в сельском хозяйстве правильное решение сегодня совершенно не означает, что завтра оно тоже будет правильное. Поэтому поддерживайте своих людей, рискуйте, не бойтесь, и если вы ошиблись, не садитесь и просто разбирайте, почему вы ошиблись и меняйте подходы, а не говорите людям, как они не правы. Погоды, конечно, желаю производителям. А всем нам - не снижения цены, потому что если оно произойдёт на 3 ₽, это очень плохо закончится в 2024 году. И нас спасёт только 15% падение спроса, а я уверена, что его не будет.
М. Жебит: На этом всё. Спасибо, что были с нами. Не забудьте подписаться на наш подкаст на всех удобных для вас платформах. Смотрите “Новости за 5 минут” каждый понедельник и читайте нас в телеграмме. До новых встреч!
