Йерун Кейзер Скоро мы совсем перестанем контактировать с коровами
Мы продолжаем встречаться с руководителями компаний, которые создают для производителей и переработчиков молока новые технологии и решения, и уносят нас в прекрасное будущее умных ферм и мобильного управления. На этот раз Milknews пообщался с генеральным директором «Лейли Рус» Йеруном Кейзером, чтобы узнать, как переосмысливается понятие эффективного фермерства и как будет выглядеть российское животноводство через 50 лет.
Milknews: Новый министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев заявил на днях, что России нужно еще 6-8 лет для того, чтобы достичь самообеспечения. Чувствуете ли вы активность на рынке, которая позволила бы прийти к этой цели?
Йерун Кейзер: Да, идет активное строительство новых ферм и модернизация старых. Я бы сказал, что процентов 80-90 - это новостройки. В июне в Серпухове мы презентовали нового робота. Сегодня первые десять новых комплексов последнего поколения были отгружены на крупный проект в Татарстан. Всего на эту ферму будет поставлено 33 робота тремя траншами - 18,10, 8. На комплексе будет содержаться около 20 тыс. дойных голов. Кроме того, в прошлом месяце была запущена первая роботизированная ферма в Сибири, в Томской области. Это проект компании ООО “Сибирское молоко”.
В этом году будут также реализованы несколько проектов по модернизация старых колхозов, но 90% - это все-таки новые комплексы, возведенные с нуля. Видно, что в России есть устойчивая общая тенденция - фермы растут. Уже мало людей строят ферму на 200 голов - сразу на 500-800 или от 1000.
Milknews: Есть такой стереотип: робот - это удобно для небольших производств в 100-300 голов, а вот когда 1200-1300, то нужно уже делать карусель или параллель. У нас ставят на большие комплексы роботов?
Йерун Кейзер: Да, вы правы, это стереотип. Общемировая практика показывает, что неважно - сто у вас голов или тысяча, преимущество роботов транслируется в новые масштабы. Вам надо поменьше людей, доярок нет, увеличение надоя +15-20% и более, а также косвенные эффекты, в том числе улучшение показателей здоровья коров.
Примеры Германии и США это показывают. В США есть около 10 ферм, в Германии - 5, у нас в России несколько, где с помощью роботов доят на огромных комплексах.
Milknews: Какой ваш самый большой проект?
Йерун Кейзер: В данный момент это проект компании “Молвест” в Воронежской области на 1000 голов. Всего там 16 роботов. Еще один крупный проект, который мы реализуем с инвестором, это 34 робота на 2000 голов в Татарстане. В Германии будет запуск проекта на 2600 голов через год.
Milknews: Как вы убеждаете инвесторов ставить на крупных проектах именно робота, а не карусель или параллель? В чём разница и принципиальное отличие?
Йерун Кейзер: Отличие в экономии человеческого труда, увеличении надоя и улучшении здоровья коров.
Milknews: Но ведь, если ты ставишь параллель и карусель, ты тоже сокращаешь количество людей и увеличиваешь надой.
Йерун Кейзер: Да, конечно, там тоже автоматика, но робот сократит человеческий труд на 50%. Это большое преимущество в такой стране, как Россия, где нет людей в провинциях.
Важный фактор при этом в том, что карусель бывает на 1000 голов или 2000, и если у фермера 1400 голов, то он должен купить карусель на 2000 голов. У робота такого нет: вы можете запускать половину комплекса, расширяться и сокращаться, могут работать только 2 робота или 4. Если у вас крупный проект, вы не должны строить весь комплекс от начала и до конца - начните с одного этапа, запустите его и получите первые деньги с молока. Это большое преимущество.
Плюс робот пригодится на реконструкции старых коровников. Они есть, и люди вкладываются в старые советские комплексы. Робот стоит среди этого коровника и не требует строительства специальных доильных залов. За счет этого также идёт экономия.
Milknews: Если говорить про здоровье животных, какая разница между роботами и каруселью?
Йерун Кейзер: Да, есть достаточно много глубоких исследований, доказывающих, что использование роботов позволяет увеличивать число лактаций. В Голландии, США и Германии сейчас как раз вышел соответствующий протокол.
Тому есть ряд причин. Одна из них в том, что животное на роботизированной ферме не должно два раза в день ходить на карусель или в доильный зал. Это высокая потеря времени: корова не ест, а ходит, устает, она находится в группе, где все друг друга ждут, идёт толпа - животные это не любят, для них это стресс. У любого коровника с роботами стресса нет: животные ходят сами по себе, никто их не гоняет с палками, никто не кричит, доярок нет, людей нет. В принципе коровы не очень любят людей, они любят быть друг с другом. За счёт уменьшения стресса повышается надой.
Очень часто на фермах скользкий пол, животные падают и могут переломать ноги. Например в США, где сейчас активно начинали роботизировать свои крупные фермы, для фермеров было нормально, что выбраковка на карусели составляла 40%, корова доится 1-1,5 лактации. Сейчас после перехода на роботов этот показатель снизился как минимум на 50%.
Milknews: Сколько вообще роботизированных ферм в России?
Йерун Кейзер: На конец прошлого года было около 600 роботов в России. Есть несколько крупных проектов, но их мало, на ферме находится в среднем 3-4 робота. Мы можем полагать, что в России около 150-200 ферм с роботами.
Milknews: Сколько будет до конца года? Я знаю, что у вас довольно масштабные планы.
Йерун Кейзер: Да, мы строим ещё около 15 ферм. Около 100 роботов будет ещё до конца года. Наши конкуренты также наращивают объемы.
Milknews: Для такой страны, как Россия, это начало пути.
Кейзер: Страна огромная. Но после введения санкций Россия начала восстановление молочной отрасли. До этого не было сильно заметен интерес к сектору, импортировали большие объемы из Беларуси и других стран - Евросоюза, Новой Зеландии.
Сейчас все пути закрыты, и с этого момента начиналось движение к своим продуктам: начали инвестировать, появились программы субсидирования, капексы и другие виды поддержки для фермеров.
И мы понимаем, что сейчас находимся в начале, потому что молока в России по-прежнему не хватает, есть ещё много несовременных старых ферм, есть проблема лейкоза и других болезней. Союзмолоко этим очень сильно занимается, но ещё много всего, что надо изменить или построить всё с нуля. Даже коров в принципе мало в России.
Milknews: А сколько лет вы в России занимаетесь этим?
Кейзер: Я 12 лет в России сам и 6 лет в компании Lely.
Milknews: А до этого где были?
Кейзер: Я занимался системами пожаротушения, совсем другая отрасль.
Milknews: Ну вот 6 лет прошло, можно сказать на ваших глазах всё развивалось. Что изменилось, по вашему, за эти 6 лет в людях, в управлении?
Кейзер: Очень сильно изменилось отношение к роботам. Раньше думали: ”Ой, это дорогая игрушка, это только для Европы.” А сейчас очень много людей уже автоматически начинают смотреть на роботов. Это не значит, что они смотрят только на роботов, они также смотрят на другие системы, которые есть на рынке. Но раньше на них даже не смотрели. Роботы были даже не завтрашним днем, а как бы послезавтрашним. Сейчас смотрят не только на тех роботов, которые доят, но и на других маленьких вспомогательных роботов, которые заменяют человека и работают день и ночь, например, покупают пододвигатели кормов.
Milknews: Много их вообще у нас?
Кейзер: Сейчас у нас в России около 150 таких роботов, есть и пододвигатели конкурентов, конечно. Это немало, но на такую страну, как Россия, капля в море. Спрос растёт, люди видят у соседа и спрашивают: ”О, я хочу такой, где можно купить?”. Правда, прямо звонят и спрашивают.
На самом деле, русские очень много путешествуют, несмотря на санкции, связи между Евросоюзом и Россией остались очень хорошие, и я этому очень рад. Российские инвесторы часто приезжают на наши фермы в Голландии в Германии, перенимают опыт роботизации и видят, к чему идёт индустрия.
Milknews: А что есть на европейских фермах, чего мы ещё не переняли?
Кейзер: Например, там активно используют наш робот для кормления, называется “Lely Vector”. Сейчас в России только один такой есть - в Туле. Недавно мы продали ещё несколько, но пока он не так популярен. Он выглядит как пододвигатель кормов Lely Juno с миксером. Это как бы Juno, который смешивает, раздаёт и толкает корм. Обычный фермер кормит корову два раза в день - утром и вечером, а этот робот выезжает по 10-15 раз за сутки и кормит порциями поменьше. Коровы постоянно получают свежий корм, у них увеличивается работа рубца, их здоровье улучшается, они более стабильно дают молоко, и увеличивается надой.
Есть новый робот для уборки - это модель “Lely Discovery Collector”. Он только два года назад начал работать в Голландии, Германии и других странах. Там он очень популярен. В России уже были продажи, так что до конца года возможно будет его официальный перезапуск. Это как пылесос для коровника, но он лучше убирает, чем скрепер.
Milknews: А куда вообще движется развитие роботов? Какие разработки сейчас идут?
Кейзер: Давайте для примера возьмем автомобилестроение. Раньше был автомобиль - просто железо, подвеска, колёса и руль, и они часто ломались, конструкторы стремились улучшить качество и повысить надежность. Потом начали увеличивать мощность моторов - сильнее и быстрее, делать лучше резину и так далее. В данный момент потенциал по железу, мотору исчерпан, отрасль находится уже на максимуме возможностей, и автозаводы начали концентрировать свое внимание на электронике, системах управления. Будут скоро автомобили, которые сами ездят, где человек сидит читает газету и едет (хотя никто уже газеты не читает). Смотрит в телефон, просто отдыхает.
Всё идёт по пути улучшения систем управления, которые избавляют человека от труда и самое главное - от ошибок. Электроника делает какие-то вещи лучше, чем человек, и чем фермер в том числе. Постепенно всё идёт к полной автоматизации, к аппаратам, которые начинают всё больше заменять человеческий труд, и не только физический. Например, робот, исходя из данных своих систем, намного лучше и быстрее может определить многие вещи. Он может быстрее сообщать, что надо работать с определённой коровой.
Глобально все идет к тому, что мы скоро совсем перестанем контактировать с коровой. Врачи знают, что животное вообще лучше не трогать руками с точки зрения гигиены. Его можно трогать в исключительных случаях, когда робот говорит вам: “С этой коровой что-то не так, вот именно с ней будем работать”. Фермы растут, но эти фермы не должны обслуживать огромные штабы людей. Нагрузка на одного человека должна быть минимальной. Автоматы кормят, толкают и доят, а человек занимается главным - управлением.
Milknews: Значит ли это, что человек вообще будет не нужен?
Кейзер: Не значит. Так не будет: робот там доит где-то, а человек сидит дома, смотрит телевизор и иногда какую-то кнопку нажимает. Всегда будет нужен тот, кто понимает весь процесс. В будущем на селе уже не будет такого количества людей, некому будет работать на фермах, поэтому всем нам нужно увеличивать продуктивность труда.
Milknews: А кого в России вы бы назвали лидером в использовании роботов? Многие используют их, но кто-то на полную мощность, а кто-то неэффективно. Кто лучший?
Кейзер: Хороший пример - “Совхоз имени Ленина”. Они имеют очень маленький штат с фермой в 500 голов. При этом они этих людей не уволили, а поставили перед ними другие задачи. Это отличный пример полной автоматизации: 8 роботов, подталкиватели кормов там ездят, и другие решения реализованы. Там видно, как с успехом можно увеличивать продуктивность. Это позволило им выйти на очень хорошую прибыль в прошлом году, поэтому они и дальше хотят увеличивать объем производства молока.
Milknews: В чём здесь ключ к успеху? Какие слагаемые успеха грамотного использования робота?
Кейзер: Ключ в управленцах. Робот, в конце концов, это концепт, инструмент, как компьютер. Вот у меня стоит компьютер, но если я не знаю, как им пользоваться, он не сильно поможет мне в работе. “Совхоз имени Ленина” очень много времени уделяет обучению персонала, выезжают на другие фермы, в том числе в Германию и Голландию, изучают опыт таких же ферм на 500 голов, где работает 5 человек. Думают, почему у нас 10-15 человек. Надой в данный момент у них 38 л, а они хотят больше и изучают, как в Германии или Голландии вышли на 46 л? Что там по-другому? Как они кормят? Они начинают изучать весь процесс от корма и выращивания телят, потому что это ваша будущая корова.
Вот это две главные вещи - желание учиться и способность смотреть на весь процесс от начала до конца. Робот очень сильно помогает, но он стоит уже в конце процесса производства молока. Надо смотреть на весь процесс.
Когда фермер на роботе доит 10-12 л и говорит, что ему хватает, просто даже по-человечески жалко инвестиций, ведь робот требует немалых вложений. Хотелось бы максимум результата.
Milknews: Как на продажах отразилась девальвация?
Кейзер: Рубль, к сожалению, вёл себя не очень хорошо в последние годы. Когда я начинал работу, здесь евро был 1 к 38 рублям, а сейчас 1 к 70. Но, как я уже сказал, люди смотрели на робота, как на игрушку. И тогда, и сейчас он кажется им дорогим. Но робот - это около 30-35% от стоимости всей фермы, и не только робот влияет на эффективность фермы на 10 лет - столько будет окупаться ваш робот, но без капремонта. И вы ферму не строите на год, вы строите ее на 10 лет, 20 лет, и тогда роботы покажут вам очень большую экономию. Срок окупаемости неплохой, и поэтому роботов все равно покупают.
Milknews: Если говорить об эффективности и экономике предприятия в России и ЕС, США, где работает ваша компания, насколько сильно мы отличаемся?
Кейзер: Я бы сказал, что в России сроки окупаемости чуть-чуть покороче, несмотря на рубль, несмотря на ситуацию с ценой в этом году, но в Европе и США маржинальность у фермера намного меньше. При этом в России намного больше рисков. Европейский фермер может себе позволить работать с эффективностью в 2-3%, он спокойно возьмет себе займ, например, на строительство новой фермы или закупку робота на 20 лет. Евро дешевый, процент низкий. Но в России эффективность всё-равно намного больше, и система субсидирования неплохая, за счёт этого робот себя быстрее окупает.
Milknews: Многие пророчат российской молочной отрасли серьезную консолидацию и смерть многих маленьких хозяйств. Согласны ли вы с этим и нужно ли бороться с консолидацией?
Кейзер: В России гораздо больше предприятий, чем в Европе или США, страна большая. Я думаю, что путь России немного двойной, нет одной модели. Да, в России не хватает молока, есть регионы, где очень много брошенных полей, где нет населения. Там логичней строить мегакомплекс на 2000, 3000 или 4000 голов.
С другой стороны, есть много регионов, где много городов и населения побольше. Мы же не хотим, чтобы полностью умирало сельское население в областях, не хотим, чтобы всё население жило только в городах, чтобы умирали деревни и сёла. Для этого нужны небольшие предприятия - маленькие и средние на 200-300 голов. На мегакомплекс в таких местах нет земли, нет возможности утилизации их отходов. Это тоже представляет немаленькую проблему. На примере США это хорошо видно: там тоже много крупных комплексов на 2000-3000 голов под одной крышей, но также очень много маленьких семейных ферм на 200-300 голов. В Германии оба варианта хорошо работают рядом друг с другом.
Я не думаю, что у России может быть только один путь. Практика показывает, что малый и средний бизнес перечисляет в бюджеты намного больше налогов, чем крупные комплексы. А крупный инвестор всегда смотрит на тот регион, где условия лучше, но в то же время он же может закрыть проект, если логистика для компании невыгодна - а это налоги и рабочие места. Надо спасать и маленький, и средний бизнес, но это не значит, что надо спасать каждого фермера. Есть фермы, которые дают не очень хороший результат, много долгов, эффективность низкая. Такие будут уходить с рынка, ничего не поделаешь.
Milknews: Нет ощущения, что на данном этапе крупные комплексы строят охотнее?
Кейзер: У маленьких и средних ферм на 200-300 голов есть общая проблема финансирования, ведь одними только субсидиями не выживешь. Хорошо, субсидируется робот, но также нужно купить трактор, построить ферму, заготовить корма или землю купить, и так далее. Фермер должен идти в банк. Очень много фермеров, у которых уже высокая кредитная нагрузка, им не дают кредитов, 200 голов тяжело им тащить. Зато когда они чуть-чуть подрастут - до 400-600 голов, тогда будет нивелирован этот эффект. Крупным комплексам сейчас легче. У них есть и молокозаводы, и фермы, у кого-то даже магазины свои. Есть, конечно, примеры фермерских хозяйств, которые делают сыр и продают его дорого, это аннулирует эффект кредитной нагрузки. Но это всё-таки для людей из больших городов - Москвы, Санкт-Петербурга и других - с достатком выше среднего, потому что всё-таки покупательская способность довольно низкая сейчас в России. Но в целом практика показывает, что русские очень любят много и вкусно кушать, это в России очень важно.
Milknews: Вы считаете, что это наше национальное отличие?
Кейзер: Да, хотя так не только в России. Я много лет жил в Чехии, там так же, в бывшей Югославии так же, вот в таких восточноевропейских странах это важно. Много и часто обсуждают вкус, не покупают готовое, готовят дома. Многие лучше бы купили себе раз в неделю хороший сыр или какой-то йогурт, чем что-то похуже.
Я знаю хороший пример фермы далеко от Москвы, которая продает свой сыр через сайт, доставляет его и успешно работает.
Milknews: Всё-таки близко к Москве курьер может приехать, но если мы посмотрим за Урал? Вот вы сейчас строили “Сибирское молоко”, вы почувствовали разницу: Россия до Урала и после?
Кейзер: “Сибирское молоко” находится в 80 км от Томска, а это недалеко для России. Это у нас в Европе 50 км уже граница страны, а для России 500 км - это ерунда. Русские смотрят на расстояние иначе, чем мы.
Если говорить об отличиях, в Сибири и на Дальнем Востоке, во-первых, людей нет, поэтому они очень рады роботам. Во-вторых, Москва, Калуга и другие области в ЦФО спокойно три раза в год убирают урожай - это нормально, а на Дальнем Востоке и в Сибири максимум один раз. В Томске пытаются выйти на второй укос, нужны специальные семена, но пока там один укос. В-третьих, очень сложно там иметь крупный комплекс. Проект на 10 000 голов требует от вас обработки 10 000, 20 000 или 30 000 гектаров, а их так просто не найти. Там, где кормовой базы нет, не могут появиться мегакомплексы. Там лучше на 200-300 голов строить ферму. Но так и есть, я не видел на Дальнем Востоке крупных комплексов.
Milknews: Как Lely работает в Китае, других странах Азиатско-Тихоокеанского региона?
Кейзер: В Японии и в Южной Корее есть дистрибьюторы и центры Lely, в Австралии, в Новой Зеландии, мы там работаем уже лет 10. В Китае работает мой коллега, и в этом году там должны быть установлены первые роботы. Они строят мегакомплексы, возможно даже больше, чем в России. С другой стороны, в Китае земельные ресурсы очень ограничены. Кажется, что людей там много, и робот не нужен, но в Китае достаточно хорошо растёт стандарт жизни и зарплаты, идет очень быстрое старение населения. Политика “одна семья - один ребенок” привела к тому, что этого одного ребёнка не хватает теперь для обеспечения пенсионеров. Кто там будет работать? Они тоже все уедут из провинций в города.
Мы сами отвечаем за страны СНГ, работаем в Казахстане, где тоже только что запустили несколько роботов, и Узбекистане.
Milknews: Как в Узбекистане и Казахстане обстоят дела с модернизацией?
Кейзер: Узбекистан - очень молочная страна. У каждого второго узбека ферма на 100 голов. Есть и несколько крупных, но обычно ферма это 60, 100 или 150 голов. Сейчас страна открылась, изменилась политика. Новый президент очень хочет модернизироваться, это видно. В Казахстане это движение уже идет, у них тоже молока не хватает. Это огромная страна, степи, а население 17 млн человек, и их не хватает для роста производства молока. Роботы для них - отличное решение.
Milknews: Какую страну вы бы сейчас назвали ориентиром в плане модернизации, роботизации, которая могла бы стать примером именно для России?
Кейзер: Я, думаю, что сравню Россию с Восточной Европой. В принципе можно смотреть и на пример США, где есть крупные комплексы, и маленькие фермы, там Lely не было 10 лет назад. Сейчас там такой взрыв! Плюс у них сократилось число мигрантов, и работать некому благодаря решениям Трампа. Фермеры в итоге сидели без рабочих рук, и поэтому начинали роботизировать.
Milknews: Дмитрий Преображений из “АйБиЭс” рассказывал нам в интервью, что в Турции была хорошая программа по развитию молочной отрасли.
Кейзер: В Турции сейчас всё стоит. Ситуация там непонятная и неприемлемая для инвесторов, как для турецких, так и для иностранных. Там ситуация очень сложная и люди просто сидят, ждут и смотрят, что будет завтра. Поэтому я не думаю, что в данный момент это хороший пример.
В принципе, Беларусь - это неплохой пример. Но там, конечно, система совсем другая. В России работает полностью открытый рынок, есть конкуренция, а в Беларуси максимум 1% коров находится в частной собственности, а 99% - это государственные комплексы и колхозы. Там не так сильно считается, например, эффективность труда, у них есть задача людей не увольнять. Россия - это тоже социальная страна, людей тоже не бросают, просто рынок полностью открытый, много конкурентов.
Milknews: Если говорить о глобальных вызовах перед отраслью вообще - сейчас идёт много разговоров, что молочная отрасль наносит наибольший ущерб для экологии, выбросы, метан и т.д. Видите ли вы серьёзную угрозу в этом, и какие ещё вызовы у нас перед сектором стоят и будут стоять в ближайшие годы?
Кейзер: Я думаю, что да, угрозы есть. Но выбросы можно контролировать, можно перерабатывать отходы.
Угрозы могут быть, если большинство людей начнет отказываться от молочных продуктов и переходить на сою. Растет предложение, и люди хотят попробовать разные модные продукты, но до сих пор молоко коровы - это самый дешевый и самый эффективный носитель протеина и нужных микроэлементов для здоровья детей и взрослых.
В Европе, конечно, эта проблема острее, там очень сильно сконцентрировано население, в России не так, но здесь тоже начинают ужесточать правила и законы по экологии. Я очень рад, что больше нельзя просто взять и выкинуть навоз в реку. Надо хранить красоту своей природы.
Milknews: Как выглядит ферма через 50 лет: сидит один человек и контролирует всё, что есть?
Кейзер: Сидит один человек или одна семья, роботы с коровами на ферме. Я уверен, всегда люди будут контролировать сам процесс. Да, комплексы растут. Очень много людей в России хотят быть фермерами, не каждый хочет жить в Москве или в большом городе. Есть люди, которым просто требуется воздух, смотреть из окна и там видеть поле, лес и речку. Я уверен, что всегда будут люди, которые рады, что работают в сельском хозяйстве.
