Иван Сергиенко Из субсидии на литр нужно убрать всё, кроме сортности

Агропромышленный Холдинг «Охотно» в Брянской области - крупнейшее предприятие в регионе, которое занимается всем и сразу - свиноводством, переработкой мяса, комбикормовым бизнесом, а также зерном, картофелем и многим другим. В 2015 году на базе своего хозяйства “Нива” холдинг открыл новую ферму, рассчитанную на 1800 фуражных коров. Milknews пообщался с директором хозяйства Иваном Сергиенко и узнал его мнение о том, как повысить эффективность молочного производства и с какими трудностями приходится сталкиваться производителю.

Об опыте работы в хозяйстве и проблемах фермеров
 

Milknews: Вы успели поработать здесь на привязной системе и лишь затем построили новый комплекс. Расскажите, что изменилось. Какие проблемы возникали при переформатировании работы?

Иван Сергиенко: Здесь на территории комплекса еще 5 лет назад была ферма на 250 голов. Мы до последнего на ней работали, пока строилась новая, затем животных перевели на современный комплекс. Сейчас мы приближаемся к максимальной планке в 1800 голов, дойных из них порядка 1500.

Главная задача, которая стояла перед нами после завершения строительства нового комплекса, - приучить животных к новой системе. Они всю жизнь провели на привязи зимой и на пастбище летом. Когда мы привели коров, нужно было потратить время на то, чтобы приучить их доиться на карусели. Животные не понимали, куда идти и зачем, не хотели заходить на карусель, брыкались от аппарата. Раньше для них всё было проще - тут поилка, тут корм, в секции же нужно самому поесть, попить, найти место, где полежать. Пару дней они стояли и мычали после переезда, приходили в себя.

Milknews: Как качественно повлияла смена типа содержания?

Сергиенко: В первый год они дали снижение надоев. Для животных любой стресс резко негативно сказывается на молочной продуктивности. Вплоть до того, что если скотник выгоняет животных из секции и громко кричит, именно эта секция дает меньше молока по итогам дня. Если он ударит корову, то всё - у коровы стресс. Тут есть физиологические причины: выделяется адреналин, мышцы сжимаются, альвеолы вымени сжимаются, и молоко просто не идет. Когда корова спокойна, вымя обрабатывается, делается массаж, выделяются окситоцины, молоко выходит быстро.

Milknews: Чей у вас скот?

Сергиенко: Часть мы переместили с привязной фермы - это почти 500 голов чернопестрых. Все остальные - голштины, которых мы привезли из Германии. Так быстро наполнить ферму за счет своего поголовья нереально, поэтому пришлось импортировать. Самый быстрый способ - приобретение нетелей, завоз их на комплекс.

Milknews: Почему не купили в России?

Сергиенко: Зарубежный скот по цене близок к качественному племенному российскому. Но надо ездить на каждую ферму, проводить карантин, заниматься логистикой. Скотовоз рассчитан на 30-33 коровы, и не в каждом хозяйстве можно такое количество приобрести. Когда ты приезжаешь за границу, то ты точно так же можешь объехать фермы и выбрать скот, но компания-поставщик сама перемещает его на карантин (ветеринарное законодательство позволяет так делать), мы получаем уже все поголовье. Плюс от поставщика есть гарантии: если в течение месяца животное пало на нашей площадке, они возвращают 100% стоимости, если в конце карантина мы обнаружили нестельное животное, то возвращают 50% его стоимости.

В России такой практики нет, никто не вернет тебе денежные средства, все риски лежат на плечах фермера. Фермеры в Германии, конечно, не продают самый лучший скот - все выбирают из имеющегося на рынке скота лучшее. Однако в контракте прописан ряд показателей - по продуктивности, по индексам оценки нетелей, какими быками осеменялись, результаты исследований.

Milknews: Что представляет из себя ваша кормовая база?

Сергиенко: Структура для такого комплекса традиционная: заготовка сена, соломы, силос кукурузный, сенаж бобовых и злаково-бобовых, кукуруза плющенная с влажностью 35%, а также зерно, пшеницы, ячмень, сухая кукуруза. Рацион рассчитывается из анализа питательности каждого вида корма, затем под определенные показатели складывается рацион. Мы традиционно опираемся на три основных показателя в рационе для дойной коровы: клетчатка, протеин, крахмал, не считая еще 30 индикаторов. По протеину нам надо набрать от 16 до 17% по показателям сухого вещества, по крахмалу - 22-25%, и т.д. Мы работаем так: часть комбикорма с премиксами и добавками закупаем на стороне, а часть делаем сами на комбикормовом заводе. Собственный комбикорм можем оперативно менять в зависимости от питательности основных кормов.

Milknews: Появилось много компаний, которые делают системы кормления. Как вы относитесь к такой системе работы?

Сергиенко: Специалистов, на самом деле, мало. Это должна быть очень квалифицированная компания, где есть специалисты, которые уже работали в хозяйствах и во всем разобрались. К сожалению, специалист в штате зачастую все-таки больше понимает, что нужно его коровам. Есть крупные компании, которые предлагают такие сервисы, как отбор проб кормов на анализ, расчет рациона в специализированной программе, обучение специалистов. С такими можно сотрудничать.

Кадры и борьба с ними

Milknews: Традиционно главной проблемой отрасли называют отсутствие квалифицированных работников. Как у вас решается эта проблема, и с чем вам пришлось столкнуться?

Сергиенко: Персонал делится у нас на две категории. Первая - это рабочие категории: скотники, телятницы, рабочие по уходу за животными. Самым трудным для нас было убедить возрастных людей, с опытом работы по старой технологии содержания животных, перейти на новые методы. Мы столкнулись с противостоянием “я 20 лет отработала и лучше вас знаю”. Привязная система давала им большую свободу, а доильный зал требует строгого соблюдения технологических процессов. Чтобы получить с коровы 10 т молока в год, нужно тщательно соблюдать все процессы, и нарушение одного из них влечет за собой снижение надоев и появление заболеваний, падение продуктивного возраста животного.

Неожиданно для нас проще оказалось работать с теми, кто пришел к нам без опыта работы, они сразу осваивают новую технологию без каких-либо споров. На ферме работают молодые люди, у нас есть полностью мужская смена, которая по ряду показателей превосходит все остальные, хотя в обществе и принято, что доярка - это женская профессия. На самом деле, это тяжелый труд и высокая физическая нагрузка.

Milknews: Наверное, вы не можете заменить таких сотрудников “с привычками” на других? Вы все-таки несете социальную ответственность, а не только экономическую.

Сергиенко: У нас в регионе много сельхозпредприятий, и конкуренция за работников высокая. Кроме того, в России большое количество предубеждений по поводу работы дояром: для нас это чисто женская работа, а в Европе, США, Израиле - на 99% мужская, так как это тяжело. Ведь данные технологии беспривязного содержания, как у нас на комплексе, распространены во всем мире. Во время поездок по обмену опытом мы и не видели привязных систем.

Milknews: Какие проблемы со второй категорией работников?

Сергиенко: Они абсолютно традиционны - это нехватка специалистов. К сожалению, выпускники сельхозвузов не очень охотно идут в сельское хозяйство, и рынок этих специалистов очень маленький. С каждым годом строится все больше комплексов, в отрасль приходят инвестиции, а профессионалов больше не появляется. Даже если брать выпускника института, его нужно 3-4 года доучивать, он должен работать и на практике набираться опыта, чтобы стать полноценным работником. Все его ошибки за эти годы ложатся на плечи предприятия .
 

Milknews: Какие специальности самые дефицитные сегодня в вашем регионе?

Сергиенко: Как и везде - ветеринарный врач, зоотехник.
 

Milknews: Есть ли недостаток кадров в управленческом звене? 

Сергиенко: Это главный ветврач, главный зоотехник. Управляющим комплексом становится либо ветврач, либо зоотехник, который уже отработал несколько лет на комплексе и имеет навыки управления персоналом. Это все одни и те же люди.

Milknews: А вы как пришли?

Сергиенко: Позвали. У меня есть два образования - ветеринарное и зоотехническое. Я работаю здесь 5 лет, и пришел сюда уже после 5 лет работы в Белгородской области на крупном предприятии. Там с самого низа вырос до руководителя. Я уволился, выложил резюме и получил несколько предложений, выбрал это, поговорил с руководством. И приехал сюда открывать этот проект.

Здесь также есть важный момент. Для комплексов на 2000-3000 голов нужно большое пространство, такие объекты раскиданы на 50-100 км и более, так устроено и в Смоленской, и в Воронежской, и в Белгородской областях. Для специалистов должна существовать миграция, но многие люди боятся переезжать. Я не побоялся.

Milknews: Вы видите разницу в управлении?

Сергиенко: На предприятии имеется определенный подход к работе, который лично мне более близок и комфортен. Здесь больше доверия. Если специалист работает на направлении, он и должен отвечать за результаты. Ведь мы по специфике и специализации можем чего-то не знать, недопонимать. Только ветврач, который работает с животным, может до конца понять, что ему необходимо. Надо доверять ему и давать возможность работать, но конечно контролировать результат работы.
 

Milknews: Такая система управления сказывается на итоговых показателях?

Сергиенко: Конечно, сказывается. Когда люди работают в более комфортных условиях, результат всегда будет лучше. Например, у нас на ферме есть люди, занимающиеся искусственным осеменением. По их результатам не раз было замечено, что если на технолога постоянно давить, то показатели будут падать. Человек будет работать без настроения, а его работа требует тонкости и индивидуального подхода. Если человек работает в комфортных условиях, у него и результат будет хорошим.

Milknews: Какие советы в части управления вы можете дать тому, кто сейчас только строит комплекс?

Сергиенко: В первую очередь, надо найти специалистов. Зачастую, когда инвестор строит комплекс, он нанимает компанию, поставляющую оборудование, а остальное покупает по принципу “что подешевле” на торгах. В итоге сам комплекс строят люди, которые либо не понимают ничего, либо которым все равно. Уже после завершения строительства нанимают специалистов, которые приходят и понимают, что сдан нерабочий вариант, но когда комплекс построен, ничего уже не исправишь.

Когда мы 10 лет назад начинали работать, у нас была беспривязная секция в три ряда лежаков на 156 мест. Все коровы должны встать у кормового стола, а на одну корову нужно 60-70 см. Мы посчитали и поняли, что у нас в этой секции становится только 114 коров. В дальнейшем мы привели все в норму, у нас улучшились показатели, но получилось, что около 30 мест у нас было куплено зря. Сам инвестор со временем понял, что такой вариант строительства нерентабелен. Получается, что люди, которые строят, не задумываются о последствиях. Площади не будут задействованы, но амортизация с них будет идти, в конечном итоге это повлияет на себестоимость. Получается, лучше сначала взять специалиста и с ним спроектировать комплекс.

Следующий момент: если вы хотите построить ферму на тысячу, две или три, нужно понимать оборот земель. Без растениеводства никуда: если в районе 5-7 км от фермы на 3000 голов нет еще 3000 га земель, нельзя строить комплекс. Ведь основные корма у нас - сено, сенаж из бобовых или из злако-бобовых трав, силос из кукурузы. Зерновую группу еще можно купить в виде комбикорма, но для основного корма нужна земля. Если расстояние до полей кормозаготовки составляет больше 10 км, транспортная доставка кормов при их заготовке тоже серьезно повлияет на экономику.

Milknews: Какие показатели у вас ставятся руководством по себестоимости или рентабельности - к чему вы хотите прийти?

Сергиенко: Показатель себестоимости все считают по-разному. Кто-то считает с кредитами, кто-то с амортизацией, кто-то вместе с растениеводством - производством собственных кормов. Неясно, как сравнивать фермы, потому что единых правил нет. Я считаю так: на инвестиционной фазе ферма должна зарабатывать столько денег, чтобы покрывать все свои затраты. Сейчас ситуация сложная, фермеры жалуются: с нового года ценник на литр молока упал на 6-7 рублей - это очень большая сумма.

Крупные хозяйства с большими объемами еще могут поторговаться, а что могут сделать фермы, где 200-300 коров? Если мелкие фермы находятся в радиусе 200 км возле одного молзавода, монопольно устанавливающего цену, то ты никуда не денешься. За 400 и более км никто не приедет за маленьким объемом молока.

Фермеры плачут, а завод разве не жалуется? Тоже плачет: молока избыток, а спроса на него нет. Но я работал в холдинге и знаю, что молзавод всегда лучше живет, чем ферма. Рентабельность молзавода всегда была выше. Про сети мы тоже все прекрасно знаем: как у них может быть такая доходность, если в начале пути стоит фермер, у которого доходности нет?

В Израиле работает такая система: там жесткое регулирование для всех социально-значимых продуктов. Минсельхоз посчитал среднюю себестоимость по стране, добавил 10% на рентабельность для фермеров и установил цену, меньше которой молзавод не имеет права покупать сырье. Дальше уже личное дело каждого фермера: если он работает лучше, может поднять рентабельность до 15-20%. Йогурты можно продавать по любой цене, но цена на молоко регулируется: нельзя продавать выше установленной. Получается честно - ферма, переработчик и сеть на молоке зарабатывают в среднем 10%. У нас, в лучшем случае, фермер работает в ноль, чуть-чуть зарабатывает переработчик, остальное достается сети.

Milknews: Есть мнение, что если ограничить выручку или наценку, то молоко будут просто отказываться брать на реализацию. Будут брать йогурт, который не регламентируется.

Сергиенко: Йогурт не заменит традиционные продукты, и если на полках будет стоять только он, это будет абсурдно. Я думаю, что этого не стоит бояться.

Про фальсификат и прослеживаемость
 

Milknews: Что думаете по поводу “Меркурия” и ЭВС?

Сергиенко: Мне не нравится эта программа и алгоритмы, которые в ней заложены. На молочной ферме у нас стоит программа по учету животных, идентификации, надоям молока. В ней всё понятно, и можно научить любого человека в ней работать. То, что сделали в “Меркурии”, очень сложно и трудно для понимания. Ее нужно дорабатывать.

Но такая программа должна быть. Молоко приходит на завод, его переработали и произвели продукцию - сыр, масло, сметану, молоко. Везде могли бы быть определенные проценты потерь при переходе, вся продукция по “Меркурию” должна была уйти в сеть, магазин реализовал продукцию. Везде должна быть прослеживаемость.

Когда электронную ветсертификацию перенесли на 1 июля, мы подумали, что причиной этому стали сети и заводы, которые говорили, что это дорого и технически сложно. На самом деле, это были отговорки. Наши молзаводы любят похимичить, им неинтересно, чтобы государство видело, сколько молока вошло и сколько вышло. Переработчики и сети не хотят её видеть, потому что вскроется обман.

Один из руководителей одной из сети в преддверии первого июля возмущался, что сеть не может работать в “Меркурии”. Я за несколько дней до этого зашел в местный магазин этой сети и нашел сыр по 230-270 рублей за кг. Он не может столько стоить, сырьевая составляющая в сыре при нынешней цене на молоко - 300 рублей. С учетом переработки и наценки сетей цена должна быть 600-700 рублей. Как руководитель сетевого магазина может говорить о том, что система ему ничего не даст, если он продает сыр за 250 рублей?

Milknews: Многие жалуются на трудности при работе с системой. У вас все в порядке?

Сергиенко: Не потому, что не могут наладить. Возможно, не имеют большого желания по каким-то причинам. В чем проблема купить необходимое количество серверов, чтобы система не падала? Это технический момент, нанять специализированную компанию для настройки всей системы. Есть множество примеров, в которых нагрузка значительно выше, чем в «Меркурии» - поисковые интернет-системы, банковские серверы, онлайн-серверы государственных услуг - тут мы можем, а с системой прослеживаемости не можем.

Milknews: Штрафы за фальсификат составляют 100 тысяч рублей, предприятиям выгодно его производить. Может быть, нужно бороться другими способами - повышением этих штрафов, например?

Сергиенко: Кто будет проверять, если штрафы сделают выше? Будет опять человеческий фактор. Штрафы поднимать, до какого уровня, это уже вопрос, нужно просто закрывать заводы, если там находят фальсификат.

Milknews: Что тогда? Запрещать "пальму" полностью?

Сергиенко: Может в пальмовом масле и нет ничего плохого, но молочный продукт должен быть молочным, если он сделан из "пальм", пусть и называется “пальмовым продуктом”.

Из нее делают не только молочные продукты, но и кондитерские, мороженое, которые раньше делались с использованием молока, кондитерка делалась с использованием молока. Это же фактически потребление молока. Может быть, пора и остальные продукты привести в соответствие с классическими рецептурами? Скажут, что если везде использовать молоко, продукты подорожают, и никто не будет их покупать. Я считаю, что лучше купить килограмм сыра за 700 рублей, чем за 250 рублей. Может быть, он не вреден, но он сделан не из молока.

О государственном регулировании и его отсутствии

Milknews: Вы довольны тем, что закрыли Беларусь?

Сергиенко: Да что там закрыли? Доедьте до границы с Белоруссией и посмотрите, как она “закрыта”. Забор построили, что ли? Конечно, закрыть их поставки совсем было бы неправильно. Раньше они занимали 30% от всего объема импортируемого молока и продукции, пусть они эти 30% и завозят. Да, у них себестоимость молока ниже, у них другая экономика, им надо продавать за границу и получать валюту, потому что у них нет ни нефти, ни газа, ни выхода к морю. Но сейчас они завозят более 90% импорта, и в такой ситуации нужно квотирование.

Я не говорю, что все плохие, но со стороны министерств и союзов еще ни одного решения не было принято, чтобы стабилизировать ситуацию.
 

Milknews: За последние годы у молочников появилось 6 видов субсидий. Вы не считаете это достижением?

Сергиенко: Все эти субсидии еще нужно увидеть. Вроде федеральный центр придумал хорошую вещь, а областям нужно к этому свой закон еще подготовить. К сожалению, проблемы начинаются на этой стадии. Дальше проблемы возникают с распределением денег. Ведь многое зависит от руководства региона: 10 лет назад государство ввело поддержку сельского хозяйства, есть регионы, которые построили огромное количество ферм, а есть регионы где совсем слабо развито сельское хозяйство.

Milknews: Так что нужно делать федеральному центру?

Сергиенко: Я вижу несколько путей решения проблемы с ценой. Сейчас есть запасы сухого молока, есть импорт, есть пальмовое масло - все эти факторы повлияли на то, что стоимость молока снизилась. По всем ним нужно принимать меры.

Из субсидий на литр молока нужно убрать все показатели и просто давать ее на литр проданного молока с учетом базисных показателей жира и белка. Они, в свою очередь, должны быть для всех одинаковыми, и все молзаводы должны по ним работать.

Все отчеты, которые уходят в департаменты, должны идти по фактическому весу. У государства нет фактического понимания, сколько производится товарного молока, они не видят его количества. Субсидии, которые выдают фермерам за литр молока, привязаны к показателям, которые ничего не говорят о реальной ситуации.

Ведь это бред, когда для получения субсидии тебе нужно в начале и в конце года иметь тысячу голов. Какая разница, сколько у меня коров? Нужно решить проблему с сортом молока. Например, я надоил на корову 5 тыс. л, и сосед столько же - а кто лучше отработал, непонятно. У одного на корову 5 тыс. л с жирностью 3,2%, а у второго - 4%. Второй получил больше денег, он отработал эффективнее, но это нигде не отображается, потому что нет единого жесткого стандарта. Например пересчитывать под базовые показатели - жирность 3,4%, белок 3,0.
 

Milknews: Сортность ведь специально убрали, так как была проблема массовых приписок?

Сергиенко: Это проблема больше касалась мелких заводов. Сортность - такой показатель, который ни один нормальный завод не будет фальсифицировать. Заводу интереснее поставить сорт меньше, чтобы меньше заплатить. Я уверен, что именно в зависимости от сорта должны распределять субсидии, и делить молоко нужно только на сорты - высший, первый. Разница субсидии между высшим и первым сортом должна быть минимум в два раза.

Надо убрать все показатели, они ни к чему - пройдет несколько лет, когда все поймут, что поголовье не имеет никакого значения. Государство должно этим заниматься, но в нашем министерстве есть ряд проблем в этом плане.

Milknews: Каких?

Сергиенко: Я уже высказывался по этому поводу. Если говорить про отрасль и ее отдельные направления, то на эти должности должны приходить люди, которые имеют опыт работы в отрасли. К сожалению, у нас туда приходят люди, которые в жизни коров не видели. Как они могут что-то предпринимать, если они не понимают, откуда что берется?

Фермер не имеет такого сильного влияния по ряду причин, в отличие от переработчиков и сетей. Их лобби в сотни раз сильнее, чем фермерское, и сетям и заводам проще сказать, что фермеры всегда чем-то недовольны.