Вадим Колядич На маркировку единицы товара будет затрачиваться до €500 тыс. в год
Распоряжение Правительства РФ о внесении готовой молочной продукции в список товаров для обязательной маркировки, которая должна начаться 1 июня 2020 года, касается не только российских производителей «молочки», но и практических всех экспортеров данной продукции в Россию. О том, как белорусские экспортеры готовятся к нововведению и что думают о нем, как маркировка повлияет на экспорт, в интервью Milknews рассказал заместитель директора по производству ОАО «Туровский молочный комбинат» Вадим Колядич.
— Готовится ли предприятие к вводимой в нынешнем году обязательной маркировке молочной продукции? Если да, то как? Какой способ нанесения средств идентификации предпочтительней для вашего предприятия (непосредственно на производственной линии или при изготовлении упаковки на основе данных, предоставляемых вами как заказчиком упаковки)?
— В декабре 2019 года предприятие посетила одна из компаний, в интересы которой входит аппаратурное и программное обеспечение процессов маркировки с предложением пройти бесплатное тестирование на одной из линий упаковки. В процессе ознакомления со спецификой производственных линий была предложена наиболее трудоемкая с точки зрения внедрения системы идентификации — линия. Процесс упаковки на данном упаковочном оборудовании идет в 4 потока и единственным решением в данном конкретном случае будет нанесение маркировки непосредственно у производителя упаковочных материалов.
При наличии однопоточной линии предпочтительным будет нанесение маркировки непосредственно на предприятии.
— Насколько большим может быть совокупный объем затрат (гипотетический) на покупку марок в РФ для всей экспортируемой в РФ продукцию?
— Что касается уровня предполагаемых затрат, то пока их сложно оцифровать за недостаточностью конечной информации по стоимости аппаратурного обеспечения. Но и без того, на одну лишь только маркировку каждой товарной единицы будет затрачиваться до 500 000 евро в год.
Также сложно оценить увеличение численности персонала для обеспечения процессов считывания, укладки и контроля. По самым скромным подсчетам увеличение будет на 50%.
При этом говорить о разделение продукции (с точки зрения затрат на маркировку) на «экспортируемые в Россию» и «не экспортируемые в Россию» можно лишь при незначительных объемах поставок продукции на этот рынок. В случае с нашим комбинатом, в экспорте которого российский рынок занимает 80 % объема всей выпускаемой продукции, что-то «разделять», вряд ли будет целесообразным.
— Насколько может вырасти цена экспортируемой продукции?
— Гипотетически минимальный рост цены готовой продукции составит цену генерированного кода, который обязаны будут покупать производители молочной продукции (пока речь идет о 50 копейках/QR-код без НДС). В связи с чем, логично предположить, что увеличение стоимости будет наиболее значительным на мелкоформатные продукты. У нас самый маленький вес одного SCU 100 г; на него себестоимость вырастет примерно на 1 %. Чем больше вес, тем наименее чувствительно влияние цены марки. Другое дело — стоимость обеспечения всего процесса маркировки. Она добавит еще 1-2% к себестоимости.
— Будет ли она оставаться конкурентной на российском рынке? Есть возможность оставить цену маркированной продукции — без изменения?
— Если все будут играть по одинаковым правилам, то себестоимость вырастет у всех игроков рынка. При этом честные игроки окажутся у развилки: если оставить без изменения стоимость продукта, то вся дополнительная финансовая нагрузка ляжет на предприятие; если увеличить стоимость, нагрузка ляжет на покупателя.
При этом, несмотря на то, что абсолютно одинаковых молокоперерабатывающих предприятий нет, у каждого своя экономика, одно правило будет общим для всех: крупные предприятия, с большими объемами, могут пожертвовать некоторой рентабельностью, небольшим — будет сложнее остаться на российском рынке, который, кто бы что ни говорил, остается премиальным.
— Как повлияет данная инициатива правительства РФ на производственную политику предприятия — объемы, экспорт, виды продукции и пр.?
— Пока, по предварительным ориентировочным расчетам, никак не повлияет. Ни одно из предприятий от этого не выиграет, но вероятнее всего добавит путаницы и хаоса в реализацию, как минимум в период внедрения системы, как максимум — на постоянной основе. Но представить ситуацию, при которой кто-то перестанет выпускать 50-граммовые глазированные сырки и станет их «лепить» (с целью снижения затрат на маркировку) килограммовыми брусками или перестанет разливать питьевой йогурт в стаканчики объемом 50 мл и заменит их литровыми бутылками — пока нереально.
— Будет ли продолжена диверсификация экспорта, с тем, чтобы до минимума сократить «долю» России из-за «маркировочного маневра»?
— Данная инициатива не повлияет на экспортный вектор ни в ту, ни в другую сторону. Потому что диверсификация и без того актуальна. Куда большим её двигателем является усиливающаяся конкуренция на российском рынке.
— Есть ли смысл во внедрении новой маркировки российской стороной, если в Белоруссии в настоящее время разработаны и полноценно функционируют информационные системы ИС «AITS — Ветбезопасность» и ИС «AITS — Прослеживаемость» государственной информационной системы в области идентификации, регистрации и прослеживаемости сельскохозяйственных животных (стад), идентификации и прослеживаемости продуктов животного происхождения (далее — ИС AITS), а на территории Российской Федерации функционирует аналогичная ФГИС «Меркурий»? Ведь смысл нововведений — лишь в большем дроблении (до единицы шт.) партии продукции?
— Это — краеугольный вопрос, им задаются все белорусские молокопереработчики. Потому что и система AITS, и Меркурий выполняют функцию более масштабную и призваны бороться с разного рода контрабандной продукцией и фальсификатами: от сырья до полки магазина. Причем, обе системы функционируют бесплатно, у обеих — понятные цели и задачи.
Что касается системы маркировки продукции QR-кодами, то судя по декларируемым целям их создателями, данная инициатива призвана защитить рынок от подделок и защиты торговых марок. Но зададимся вопросом: как? Абсолютное большинство молочной продукции в настоящее время реализуется через крупные торговые сети. С их бдительностью «протащить» подделку — почти нереально. Можно сказать даже более категорично: невозможно.
Продавать непонятный продукт на рынке вне сетей? — Пожалуйста. Можно продать и без идентификационного номера. Это — вопрос масштабов ущерба интеллектуальной собственности каждого конкретного предприятия, которое отслеживает ситуацию и пытается бороться с этим явлением (в последние годы — достаточно удачно). Но в любом случае такой ущерб будет на порядки ниже десятков и сотен миллионов российских рублей, затраченных на идентификацию.
— Может такое произойти, что после анализа экспериментов с маркировкой товаров, распоряжение правительства России не перерастет в Постановление?
— Это секрет Полишинеля: никто об этом не говорит, но все молочники об этом мечтают, включая наших российских коллег, которые далеки от восторгов в отношении навязываемой модели маркировки молочки. Проблема вашего вопроса в другом: будет ли анализ эксперимента с маркировкой товаров — объективным?
