Александр Ткачев: я бы не стал обвинять белорусских производителей
На Петербургском экономическом форуме Минсельхоз представит новую экспортную программу, которая подразумевает серьезное увеличение поставок российского продовольствия за рубеж и активное привлечение иностранных инвесторов. Министр сельского хозяйства Александр Ткачев в интервью "КП" рассказал, почему нишу на российском молочном рынке занимают белорусы и какие задачи стоят перед ним как министром.
Ответные санкции было не просто защитной мерой, это было политическое решение. Правительство, президент понимали, что, закрывая европейские рынки, надо наращивать собственное производство. И что наступило время, когда мы должны кормить свою страну российскими продуктами. Насолив Европе, мы должны идти дальше.
Государство сейчас тратит на поддержку сельхозпроизводства беспрецедентные средства – более 200 миллиардов рублей вложено в 2015 году. Это и прямая поддержка сельхозпроизводства, и грантовая поддержка фермеров, и субсидирование процентных ставок по кредитам. Льготная ставка по сельхозкредитам с учетом возмещения составляет порядка 5-7 процентов на срок до 8 лет, а в молочном скотоводстве – до 15 лет. На рынке таких дешевых кредитов нет. В результате у инвесторов увеличился интерес к аграрному бизнесу.
Есть ряд продуктов, по которым мы до сих пор продолжаем сдавать полки иностранным производителям. У нас, например, 37% сыров на полках — импорт. С другой стороны полностью закрывать импорт продовольствия неправильно, он должен присутствовать на полках для разнообразия и конкурентной среды. По итогам прошлого года на закупку импортных молока, говядины, овощей и фруктов потрачено почти 9 млрд долларов США – это порядка 600 млрд руб., которые только за 1 год получили зарубежные сельхозпроизводители, а не российские. На смену европейцам пришли Бразилия, Аргентина, Израиль, страны СНГ. А разница? Мы их сегодня финансово поддерживаем, а не своих производителей. Необходимо строить новые молочные фермы, тепличные комплексы, закладывать яблоневые сады, предприятия по переработке сельхозпродукции. И здесь у нас есть перспективы. Много проектов уже реализуется по стране.
Напомню, что президент поставил задачу к 2020 году полностью обеспечить внутренний рынок отечественным продовольствием. При должной поддержке государства это реально. Я в самом начале своей работы министром сельского хозяйства говорил, что Россия может произвести все, кроме разве что цитрусовых и фиников. Даже чай мы можем и обязаны производить сами — у нас на юге России, в том числе в Крыму. Не говоря уже о винограде и яблоках. И речь идет не только о полках магазинов и закрытии внутренних потребностей страны. Это сколько новых предприятий, рабочих мест, налогов, всевозможных социальных решений. Создаются производственные мощности и комфортные условия жизни на селе, в том числе в отдаленных поселениях. Будут возрождаться целые деревни. Это то, что России остро необходимо.
Сегодня на долю фермеров приходится более 10% от общего объема сельхозпроизводства и с каждым годом вклад фермеров и объемы господдержки стабильно растут. На поддержку фермерам в этом году выделено 11 миллиардов рублей. Мы планируем поддержать порядка 3 тысяч начинающих фермеров и около 500 семейных животноводческих ферм. Денег действительно недостаточно, желающих больше. Очень надеюсь, что в следующем году 11 миллиардов вырастут, может быть, до 21 миллиарда. В этом вопросе мы очень рассчитываем на поддержку Госдумы и Совета Федерации при рассмотрении бюджета следующего года.
Мы должны развивать фермерство, особенно на отдаленных территориях - на Дальнем Востоке, в регионах Сибири, за Уралом, на Северном Кавказе, в Крыму. Люди с удовольствием будут создавать небольшие семейные фермы. Это с одной стороны, новые производства, которые будут кормить свои поселения, свой регион. А с другой — занятость на селе, тысячи новых рабочих мест ежегодно, повышение доходов и качества жизни.
Начиная с прошлого года, мы стимулируем интеграцию фермерских хозяйств в кооперативы. В силу неразвитости сельской инфраструктуры у мелких производств возникают проблемы со сбытом продукции, ее фасовкой и переработкой. Отдельно взятому фермерскому хозяйству это зачастую не по силам, нужна кооперация. Поэтому в этом году мы увеличили грантовую поддержку кооперативов вдвое.
Мы сравнивали объем господдержки сельского хозяйства в России и Белоруссии. Где-то у них лучше, где-то хуже. Но в целом уровень поддержки аграрного сектора в России сейчас, в 2015-2016 годах, не меньше, чем в Белоруссии. Другое дело, что по молоку мы пока не вышли на нужные объемы производства — как, скажем, по мясу птицы или свинине. И я бы не стал обвинять белорусских производителей в том, что они «теснят наших». У нас дефицит собственного молока, ниша свободна! Мы в России призываем инвесторов: вкладывайтесь в эту сферу. Очередь есть, но не такая длинная, как хотелось бы.
Вот когда у нас рынок насытится собственным молоком, тогда будем смотреть, как отрегулировать отношения с белорусскими производителями. Но если мы говорим именно о молоке, на этом рынке у местных производителей в плане конкуренции всегда есть плюс - они здесь, рядом. А молоко — региональный продукт, его чем ближе везти, тем меньше проблем и лишних затрат.
Государство сейчас тратит на поддержку сельхозпроизводства беспрецедентные средства – более 200 миллиардов рублей вложено в 2015 году. Это и прямая поддержка сельхозпроизводства, и грантовая поддержка фермеров, и субсидирование процентных ставок по кредитам. Льготная ставка по сельхозкредитам с учетом возмещения составляет порядка 5-7 процентов на срок до 8 лет, а в молочном скотоводстве – до 15 лет. На рынке таких дешевых кредитов нет. В результате у инвесторов увеличился интерес к аграрному бизнесу.
Есть ряд продуктов, по которым мы до сих пор продолжаем сдавать полки иностранным производителям. У нас, например, 37% сыров на полках — импорт. С другой стороны полностью закрывать импорт продовольствия неправильно, он должен присутствовать на полках для разнообразия и конкурентной среды. По итогам прошлого года на закупку импортных молока, говядины, овощей и фруктов потрачено почти 9 млрд долларов США – это порядка 600 млрд руб., которые только за 1 год получили зарубежные сельхозпроизводители, а не российские. На смену европейцам пришли Бразилия, Аргентина, Израиль, страны СНГ. А разница? Мы их сегодня финансово поддерживаем, а не своих производителей. Необходимо строить новые молочные фермы, тепличные комплексы, закладывать яблоневые сады, предприятия по переработке сельхозпродукции. И здесь у нас есть перспективы. Много проектов уже реализуется по стране.
Напомню, что президент поставил задачу к 2020 году полностью обеспечить внутренний рынок отечественным продовольствием. При должной поддержке государства это реально. Я в самом начале своей работы министром сельского хозяйства говорил, что Россия может произвести все, кроме разве что цитрусовых и фиников. Даже чай мы можем и обязаны производить сами — у нас на юге России, в том числе в Крыму. Не говоря уже о винограде и яблоках. И речь идет не только о полках магазинов и закрытии внутренних потребностей страны. Это сколько новых предприятий, рабочих мест, налогов, всевозможных социальных решений. Создаются производственные мощности и комфортные условия жизни на селе, в том числе в отдаленных поселениях. Будут возрождаться целые деревни. Это то, что России остро необходимо.
Сегодня на долю фермеров приходится более 10% от общего объема сельхозпроизводства и с каждым годом вклад фермеров и объемы господдержки стабильно растут. На поддержку фермерам в этом году выделено 11 миллиардов рублей. Мы планируем поддержать порядка 3 тысяч начинающих фермеров и около 500 семейных животноводческих ферм. Денег действительно недостаточно, желающих больше. Очень надеюсь, что в следующем году 11 миллиардов вырастут, может быть, до 21 миллиарда. В этом вопросе мы очень рассчитываем на поддержку Госдумы и Совета Федерации при рассмотрении бюджета следующего года.
Мы должны развивать фермерство, особенно на отдаленных территориях - на Дальнем Востоке, в регионах Сибири, за Уралом, на Северном Кавказе, в Крыму. Люди с удовольствием будут создавать небольшие семейные фермы. Это с одной стороны, новые производства, которые будут кормить свои поселения, свой регион. А с другой — занятость на селе, тысячи новых рабочих мест ежегодно, повышение доходов и качества жизни.
Начиная с прошлого года, мы стимулируем интеграцию фермерских хозяйств в кооперативы. В силу неразвитости сельской инфраструктуры у мелких производств возникают проблемы со сбытом продукции, ее фасовкой и переработкой. Отдельно взятому фермерскому хозяйству это зачастую не по силам, нужна кооперация. Поэтому в этом году мы увеличили грантовую поддержку кооперативов вдвое.
Мы сравнивали объем господдержки сельского хозяйства в России и Белоруссии. Где-то у них лучше, где-то хуже. Но в целом уровень поддержки аграрного сектора в России сейчас, в 2015-2016 годах, не меньше, чем в Белоруссии. Другое дело, что по молоку мы пока не вышли на нужные объемы производства — как, скажем, по мясу птицы или свинине. И я бы не стал обвинять белорусских производителей в том, что они «теснят наших». У нас дефицит собственного молока, ниша свободна! Мы в России призываем инвесторов: вкладывайтесь в эту сферу. Очередь есть, но не такая длинная, как хотелось бы.
Вот когда у нас рынок насытится собственным молоком, тогда будем смотреть, как отрегулировать отношения с белорусскими производителями. Но если мы говорим именно о молоке, на этом рынке у местных производителей в плане конкуренции всегда есть плюс - они здесь, рядом. А молоко — региональный продукт, его чем ближе везти, тем меньше проблем и лишних затрат.
1466032807
5820 просмотров
