Валерий Левицкий, «Саянмолоко» Ставки по кредитам - «убийственные» для производителей молока

О динамике цен на молоко

Компании «Саянмолоко» принадлежит 8 сельхозпредприятий, 150 тыс. гектаров земли, 15 тыс. фуражных коров. Молоко - около 400 тонн, производим сами и заготавливаем от населения: около 80% молока от населения в Красноярском крае и Хакасии собираем мы через четыре кооператива.

Хотелось бы остановиться вот на чем: в последнее время в обществе идёт активная дискуссия, куда же движется рынок цены на молочные продукты? Прокуратура, ФАС, правительство активно нас в этом плане «тренируют»: Дмитрий Патрушев поручение недавно дал, в течение двух недель разобраться, стабилизировать ситуацию и выровнять её. 

Приведу статистику по Красноярскому краю и нашей компании, которая основана на наших собственных данных. Начну с динамики движения цены на молоко за последние девять лет. До роста цены, которое началось в августе текущего года, за восемь лет динамика увеличение стоимости составила 71%. Какие-то годы, например, с 2018 по 2021-й, цена вообще не двигалась, а потом, в 2021-м, она поднялась немного, а в 2023-м даже опустилась относительно 2022-го. Вот и объяснение, почему сейчас цена резко прыгнула - это отложенный эффект относительно тех затрат, которые были за эти восемь лет. А вот за эти же восемь лет изменение цен по статьям затрат: ядохимикаты выросли на 129%, сельхозтехника на 175%, запчасти на 183%, уголь на 182%, ГСМ на 120%, фонд оплаты труда на 197%.

А цена на продукцию, которую мы производим, к примеру, на зерно, выросла примерно на 25%, на молоку на 108%, а по некоторым культурам, например, гречке, она вообще опустилась, причем здесь заложены уже повышенные текущие цены.

В то же самое время за восемь лет доля поддержки бюджета сократилась более чем в два раза. В абсолютной величине за восемь лет субсидии выросли на 19%, но чтобы выдержать огромный диспаритет в затратах и доходах, мы увеличили валовку по молоку на 71%, по мясу на 80%, по зерну на 60%, и это позволило как-то выживать. И если в 2016 году доля субсидий в структуре  выручки была 20,4%, а в 2023 году стала 9,7%, соответственно, в текущем году она будет ещё меньше.

О сокращении производства

И вот этот огромный диспаритет затрат и доходов приводит к тому, что год от года поголовье сокращается. Если в 2020 году в Красноярском крае было 65,8 тыс. фуражных коров, то на текущий момент осталось 51,6 тыс. Причем если в предыдущие годы за счет увеличения продуктивности эффективных предприятий росла и валовка, то сейчас это не помогает, потому что неэффективных предприятий стало меньше.

Ведь за счет чего растет продуктивность (7,4 тыс. кг по Красноярскому краю на 2024 год), за счет того, что «хорошие» предприятия уже не могут нарастить эффективность, а мелкие умирают, а валовка на оставшихся увеличивается. И в этом году Красноярский край с учетом таких тенденций получит молока меньше, чем не только в прошлом году, но и в 2022-м.

Аналогичная ситуация происходит по частному сектору. Если в 2020 году мы собирали 21,5 тыс.  кг молока у населения, то в этом году соберем 13 тыс. кг – уменьшение на 40%. То есть на лицо тенденция старения населения: люди перестают содержать коров, молодежи это не интересно. То есть молоко от населения с рынка уйдет. А это был дешевый источник летнего молока, СОМа, масла и ЦСМ для страны – ни для кого не секрет, что 70% молока в стране производится летом. Теперь этот источник уходит, а потребность, в частности в СОМе, в Сибири остается. В итоге предприятия начинают его делать из обыкновенного молока, которое производится в зимнее время, из-за чего возникает дополнительный дефицит сырого молока на рынке.

Переработка молока

Так как мы ещё и переработчики, поэтому я проанализировал изменение затрат и роста стоимости товарной продукции. И здесь ещё интереснее. Как я уже сказал, молоко за восемь лет выросло в два раза в стоимости, а цены на продукцию за это же время выросли следующим образом: сыры на 63%, сметана на 85%, питьевое молоко на 50%, кефир на 58%, сливочное масло на 157%. А затраты в переработке (уголь, ГСМ, электричество и др.) и фонд оплаты труда выросли примерно в три раза. То есть и здесь огромный диспаритет.

Причем в переработке даже оптимизировать нечего: ты же не можешь из одного литра молока сделать два литра молока. Ведь 70% затрат в переработке – это сырье.

Мы реализуем продукции примерно на 10 млрд рублей, и под это нам необходимы оборотные средства – 2,2 млрд рублей у нас короткий портфель. В 2023 году мы деньги «грузили» под 3,5% по льготным программам, в настоящее время мы «грузим» деньги под 12%, а в 2025 году мы их будем грузить уже под 14,5%. Эта разница между 3,5% и 14,5% составляет 245 млн рублей – это в переводе на один надоенный литр – 2,7 рубля – куда нам их деть? И это при текущей ставке в 21%, а если она вырастет ещё, то на надоенный литр уже будет 3 рубля. И эти деньги нам придется отразить в цене на пакет молока примерно +3 рубля, в сыре +30 рублей, в масле +50 рублей, то есть это результат только обслуживания кредита. Причем на тот объем продукции, которые мы делаем, мы имеем всего 20% заемных средств. Но они уже становятся многим недоступными.

Об остановке инвестиций

Мы являемся участниками программы инвестиционного развития, поэтому, возможно, последние годы развивались больше, чем многие коллеги: в 2018 году начали строить первый комплекс, в этом году достраиваем четвертый комплекс. Все фермы на 7 тыс. КРС, из них 2,5 тыс. фуражных коров. Причем когда мы в 2018 году входили в программу инвестиционного развития, мы рассчитывали, какая у нас будет нагрузка в будущем на потенциально реализованный литр молока при выходе на стопроцентную загрузку. И затраты по СМР у нас были 1 млрд 74 млн рублей, животных мы купили на 484 млн рублей, и нагрузка на один реализованный литр молока составляла чуть более 6 рублей. При том, что нам тогда Сбербанк выдал впервые в РФ кредит на 15 лет с инвестиционной фазой в три года, то есть 12 лет срок обслуживания кредита.
Второй проект мы уже «грузили» под 3,1%, с учетом того, что мы животных не покупали (первых мы купили из Чехии и Австрии, а потом использовал своих), и у нас уже вышел 6,25 рублей нагрузки на литр. Третий проект с учетом инфляции мы уже «грузили» под 4,7%, и это уже 10,43 рубля на один реализованный литр молока, и четвёртый проект – под 6,25% - это 12,97 рублей на литр. И мы остановились, потому что такая нагрузка нереальна относительно её обслуживания.

Причем мы «азогнали маховик» и планировали строить минимум 8-10 комплексов на базе своих предприятий, но мы его остановили. Сегодня мы не понимаем, как это делать, потому что если смоделировать сегодняшние условия – под 17,5% ставки по кредиту, то с учетом только федеральных капексов нагрузка будет 32 рубля на литр. Если иметь только краевые капексы, то 31 рубль, а если и те, и те, то это будет 30 рублей. А если иметь все преференции, включая обнуление процентной ставки, то будет порядка 9 рублей нагрузки на литр молока. При этом только сумма процентов по привлеченным кредитам составит 419 млн рублей годовых – это цифра «убийственная»! И когда слышишь коллег, которые говорят, что нужно активнее инвестировать в молочное производство, ну вот мы активно инвестировали, и что в итоге?

При этом, когда мы затеяли первый проект, и я пришел к генподрядчику с цифрами по реализации, он на меня посмотрел и сказал, «здесь надо стоимость удвоить», я ответил, что тогда мы будем сами строить. И сегодня мы сами являемся генподрядчиками для наших предприятий по стройке. И за счет этого мы можем вписаться в те цифры, о которых я говорю. А люди, которые аналогичное строят, с них берут генподрядчики в два раза дороже. То есть, о каком инвестировании можно говорить!

Как переломить ситуацию?

Я считаю, что для того, чтобы тенденцию уменьшения производства молока в Сибири остановить, неплохо было бы принять резолюцию о том, чтобы реально сделать доступными процентные ставки по кредитам для нас. Потому что те процентные ставки, которые сейчас и по коротким, и по инвестиционным кредитам, они заградительные – при них мы существовать не можем, тем более что-то делать новое.

Кроме того, нужно изменить подход к сельскому хозяйству в целом. Несколько лет назад схема была какой: ты приходишь в краевое министерство, оно выходит на федеральное, проверяют твой проект и ставят в программу. То есть федерация брала на себя какие-то обязательства в рамках реализации программы. А сегодня как: «Ты иди, строй на свой страх и риск!». Но пока ты будешь заявляться на компенсацию и строиться, если на тот период ещё будет действовать госпрограмма, то хорошо - получишь субсидии; если программа будет действовать, но денег не будет, то это «подвешенное состояние» - ты приходишь в банк и показываешь модель окупаемости проекта, там отвечают: «Подождите, вот эти субсидии же под вопросом, потому что программа может закончиться к моменту реализации проекта!». То есть банк субсидии не учитывает, а в таком случае модель вообще не окупается. Поэтому прийти и получить кредит обычному предприятию не реально – это надо тоже учитывать.

В итоге крупные предприятия будут что-то реализовывать, средние никогда ничего не реализуют. Нужна взаимная долгосрочная ответственность государства и предприятия. То есть даже мы, как крупное предприятие, в текущих кредитных условиях остановили инвестпрограмму , что уж говорить о предприятиях поменьше. Небольшие предприятия, которые имеют незначительные надои в таких условиях в любом случае «умрут». Почему в Красноярском крае продуктивность составляет 19,6 кг за сутки? Потому что в регионе уже мало осталось низкопродуктивных предприятий.

О необходимости обновления ферм

В Красноярском крае из 51 тыс. коров в современных комплексах содержится порядка 20 тыс. животных. Остальные содержаться в помещениях, построенных в середине прошлого века. То есть, если их не обновить, то мы поголовье в них просто потеряем. И я думаю, что порядка 60% поголовья у нас в стране находится именно в таких старых помещениях. То есть дело не только в экономике: да, вымрут предприятия, которые доят 4-6 тонн молока на корову, поскольку это экономически вообще неподъемно, но и есть предприятия, которые доят хорошо, но даже они не смогут обновить помещения для животных в текущих кредитных условиях и потеряют поголовье. То есть и люди, вроде бы, работать хотят, и культура есть, а перспективы нет.

Поэтому просьба к властям, реально смотреть на вещи. Понятно, что у ЦБ РФ своя история борьбы с инфляцией, но если нам будут давать доступные кредиты – не более чем под 3%, то это никак на инфляцию не повлияет, наоборот, мы больше произведём продукции, будет больше конкуренция, будет и меньше тенденция на повышение цены. Иначе коровы будут убывать, дефицит молока будет возрастать, и цена будет разгоняться. И что потом: санкции закончатся, мы разгоним цену молочной продукции «до небес», а мировой рынок откроется, и как нам обратно эту ситуацию отыгрывать? Никак. Молочная отрасль разорится.

Поэтому государство должно понимать это. И когда вызывают нас на все совещания и говорят, «почему это вы поднимаете цену на социально значимый продукт?», а когда цена на продукцию не растет восемь лет, они говорят, «что вы хотите, это рынок». Так подождите…  Это все-таки рынок или социально значимая работа?

Опять же наценка на нашу продукцию в сетях составляет до 70%. Ну так, может быть, как-то разобраться с наценкой на социально значимые группы товаров – не отдельных товаров, а на группы товаров? И тогда, может быть, будет в этом вопросе порядок. Потому что на сегодня торговые сети между собой конкурируют нашими продуктами по цене. Но, если бы у них процент наценки был у всех одинаковый на группу товаров, может быть, не было бы занижения закупочной цены у производителей, которая экономически обоснована.

О вывозных пошлинах

И ещё просьба к Минсельхозу: мы (Красноярский край) живем посередине России. В советское время Сибирь была ориентирована на животноводство: она производила сыры, молочные консервы, а сегодняшние территории Украины, Белоруссии эти продукты не производили, потому что вывозить дешевле было в стране не зерно, а дешевле было вывозить продукты переработки животноводства. Сегодня уже нет этой специализации. И мы, производим, в том числе зерно. Так вот пошлины, которые сегодня есть на зерно, отмените для Сибири! Потому что нам вывозить зерно из Сибири, что на Юг, что на Восток дороже, чем из других регионов страны. И всегда цена зерна из Сибири дешевле, чем у коллег из других регионов, где себестоимость производства меньше, в том числе из-за погодных условий.

Вот мы десять лет назад культивировали в Сибири рапс, который до этого страна вообще не производила: на сегодня Сибирь - лидер производству рапса в стране. Так пошлину вывозную сделали заградительную – 13 рублей. Она обнуляет всю выгоду вывоза рапса зарубеж, и она нереальная по перспективам производства данного сырья. Поэтому мы будем сокращать это производство.  

О доходности

Когда год был хороший – 2021-й, мы заработали в сельхозпроизводстве 1 млрд рублей и очень сильно обрадовались. Но мы за восемь лет увеличили и производство зерна на 60%. То есть за счет того, что мы двигались в продуктивности, привесах, урожайности. К примеру, в этом году мы получаем 20,5 центнеров с 1 га по урожайности зерновых, и для нас это катастрофа. А ещё 10 лет назад 18 центнеров с га – это было нормально при том уровне поддержки, который был. Но сегодня это мало.

Хочу сказать, что цена, которая была буквально три месяца назад и на зерно, и на молоко, она для отрасли губительна. Вот сейчас мы валовки не дополучили 30% - цена на зерно автоматически выросла на 30%. Самое проблемное, когда я даю эту аналитику, средняя зарплата у нас в сельском хозяйстве составляла 43 тыс. рублей – это смех. Чтобы конкурировать с другими отраслями, её нужно поднимать хотя бы в полтора раза. А если её поднимать на такую величину, то, к примеру, у нас по компании фонд зарплаты составляет 1,2 млрд рублей, то есть нам на эти цели понадобиться 600 млн рублей, а где их взять? Поэтому иногда даже удивляешься, как нам удается сохранить коллективы.

О перспективах

Поэтому я, честно говоря, не понимаю, как мы (сельхозпроизводители, Минсельхоз) будем выполнять указ президента об увеличении объема производства в натуральном выражении на 25% к 2030 году. Если мы будем и дальше так жить и будем называть только цифры, которые всем нравятся, мы ни к чему не придём. И тот, кто останется на рынке, он какое-то время будет жить очень хорошо до того момента, когда снимут санкции, а потом введет себя в заблуждение и тоже «встанет на колени». Поэтому давайте совместными усилиями сделаем, чтобы страна могла строиться и создавать нормальные помещения не только для животных, но и людей. Потому что сегодня удержать людей для работы в старых коровниках, по колено в навозе, привлечь туда молодежь - это невозможно.

У нас ничего не поменяется до тех пор, пока мы ни поймем, что доступные, качественные продукты питания – это самый важный социальный продукт любого общества. Во всем мире самым субсидируем направлением является не образование, не медицина, не ЖКХ – за это люди в основном платят свои деньги,  а это производство доступных и качественных продуктов. А у нас в стране все считают, что это бизнес, а потом мы едим, что пало, и цены на продукты такие, как сейчас. Так, может быть, это не такие уж большие деньги, чтобы создать качественный и доступный для всего населения продукт. А то мы из социализма забрали наполовину бесплатную медицину, образование, ЖКХ, а поддерживать производство продуктов питания в должной мере не считаем нужным.