Франк Рибу: Следующий рынок для Danone – это Африка

Когда вы принимаете решение инвестировать, это значит, что вы остаетесь в стране надолго, вы не можете просто взять и уйти, это же не политика. И я надеюсь, что ваши прапраправнуки будут есть йогурт Danone. Когда мы стали впервые строить завод в России, в 1998 г., был кризис, все уходили из России. А мы решили строить завод, который был тогда чуть ли не самым большим для нас в мире.

Цена молока из-за санкций изменилась. Но мы российская компания, хотя мы и из Франции. Мы не много экспортируем, большая часть выпускается здесь, в России. Наше производство не пострадало из-за санкций. Мы довольно удачливы, так как в результате сделки «Юнимилка» и Danone у нас есть разные ценовые категории. У Danone были продукты в более высоком ценовом сегменте, в некотором смысле премиальная линейка. А у «Юнимилка» – более доступная линейка. За последние годы мы действительно улучшили качество этой линейки, обогатили ее новыми продуктами. И это одна из причин, по которой мы меньше чувствуем влияние инфляции. И на самом деле у нас хорошо обстоит ситуация с бизнесом, и многие экономисты ждут улучшения ситуации во втором полугодии. Россия остается рынком номер два для нас как для группы.

В 1998 году мы в России были небольшой компанией, с ограниченной продуктовой линейкой и всего с одним заводом. С тех пор мы построили в Подмосковье один из самых больших и современных заводов в мире, слились с «Юнимилком», стали крупнейшей молочной компанией в России. И сейчас основная задача менеджмента в России – обеспечить эффективность компании, безопасность продукции, рассказать потребителям о полезной для здоровья продукции – какой йогурт лучше есть с утра, а какой после полудня.

Несколько лет назад мы договорились о партнерстве с «Дамате». Ферма «Дамате» должна заработать в ближайшие месяцы, и до конца 2017 г. она точно станет поставлять молоко нам в Тюмени. Примерно это же я говорил и Путину в мае – мы обсуждали молоко, его производство. Мы обсуждали не только нас, но и как в целом поднять эффективность производства молока в России. Мы хотим защитить нашу цепочку поставки молока – в плане качества, количества, безопасности и натуральности. Ведь могут быть проблемы с безопасностью, в молоке могут появляться сторонние добавки. Мы хотим, чтобы поставки сырья можно было проследить. И это мы тоже обсуждали с Путиным. Потому что Путин вообще большой потребитель Activia. Но это секрет.

И мы считаем, что очень важный проект – это наша «Молочная академия», где мы рассказываем фермерам о новых технологиях, о том, как инвестировать, как сделать работу с коровами эффективнее. И в результате такого проекта эффективность ферм в среднем возрастает на 6%, возрастают надои на 8% и уменьшается себестоимость производства на 6–7%. Это очень много. И в мире, и в России мы не рассматриваем молоко просто как сырье. Мы ответственны и за фермера, и за потребителя. И если мы можем помочь технологиями и лучшими практиками, это часть нашей работы.

Молоко – это не просто ингредиент или сырье, которое мы покупаем и используем для производства. Мы должны участвовать в его производстве и цепочке его поставки. Но это наш подход не только в России, у Danone этот подход в целом в мире. Проект с «Дамате» должен сбалансировать для нас спрос и предложение молока. И если проект будет успешным, то мы предложим и поддержим «Дамате» в аналогичных проектах в других регионах. И несколько подобных проектов могут помочь нам сбалансировать предложение сырого молока.

Глобально мы должны развивать наш бизнес органически, выпуская новую продукцию, создавать инновации, повышать продажи. Потребитель требует более натуральную продукцию. И это на самом деле революционные изменения. В США мы недавно запустили линейку натуральных продуктов, при производстве которых мы учитываем даже то, какой корм ели коровы поставщика молока. Теперь у нас есть полная линейка абсолютно натуральной продукции.

Сейчас экономики многих крупнейших для нас рынков замедлили рост, и мы не стремимся в таких условиях искусственно наращивать выручку, увеличивать траты на рекламу и продвижение, покупать другие компании. Но мы видим, что мы можем многое сделать с точки зрения эффективности, продуктивности и повышения рентабельности.

В такой большой компании, как Danone, мы не планируем кварталами. У нас есть программа Danone 2020, и мы не сосредоточены на кризисах и ситуациях в отдельных экономиках. Мы сосредоточены на стратегии компании и ее миссии. Даже если мы будем говорить о кризисе – например, про Китай. Но китайская экономика растет примерно на 5%. Это кризис для Китая. Но если в Европе мы растем на 1%, все аплодируют, и мы пьем шампанское. Поэтому для нас это все очень относительные вещи.
Единственное, о чем мы беспокоимся, – о том, чтобы не класть все яйца в одну корзину. Единственный способ сбалансировать риск – это разделить его. Если вы инвестируете в Россию, вам надо также инвестировать в Китай. Если вы инвестировали в Россию и Китай, то надо, пожалуй, развиваться и в Индонезии, работая в Бразилии – контролировать рынок Мексики, Аргентины и т. д. 

Если говорить о стратегии на еще большую перспективу, я думаю, точнее, я уверен, что следующий крупный рынок для Danone – это Африка. Это наше стратегическое направление. Мы создали специальное подразделение для Африки, не только для организации работы в регионе, но в целом для обслуживания всех нужд нашего бизнеса там. В Северной Африке, в Марокко мы работаем более 60 лет. Я говорю об Африке к югу от Сахары. Мы начнем с двух-трех совместных предприятий, это будет наша платформа для развития. Затем мы сможем ускорить развитие там. Это наше основное направление. И нам надо улучшить ситуацию на европейском рынке, особенно в свежих молочных продуктах. И этот процесс уже сейчас запущен. Продажи Actimel снова начали расти, мы проведем перезапуск Activia в Западной Европе в сентябре.

И в России есть традиция употребления молочных продуктов, но есть и спрос на инновации. Под инновациями мы понимаем не разные модные вещи или красивую упаковку. Мы работаем над инновациями, например, в ферментации, мы заново открываем традиционные методы. Например, у нас есть термостатный йогурт в прозрачной банке. Йогурт долго воспринимался как что-то фруктовое, а мы снова возвращаемся к простому, белому продукту без добавок. 

Как глобальная компания, мы можем дать потребителям возможность узнать разные молочные продукты со всего мира, попробовать весь йогурт, который есть в мире. Вы даже представить не можете, какой он бывает разный. Когда-нибудь у нас будут представлены все их виды, но я не могу сказать когда.